Иконография Богоматери. Том первый

Но было бы рискованно делать заключения о всем памятнике по одной его детали, судить о местном происхождении мозаик св. Марии Маджоре по образу юной Девы Марии, облаченной в золотные ткани, хотя, с другой стороны, и совершенно устранять вопрос о положении этого памятника в центре перехода к новому греко-восточному периоду значило бы отказываться от научной постановки предмета. Для нас, в частности, является наиболее знаменательным отказ академика Ш. Диля включить мозаики Марии Маджоре в свой исторический очерк византийского искусства: французский академик вдвойне прав, отказавшись от этого памятника и обходя его полным молчанием. Действительно, ветхозаветные мозаики среднего нефа, по своим композициям, пестрым и светлым краскам и своей общей живописи, наиболее приближаются к миниатюрам Амвросианской Илиады и Ватиканского кодекса Виргилия[76] и потому входят в среду общего эллинистического стиля, господствовавшего в III–IV веках и распространявшегося Римом. Затем, мозаики триумфальной арки, уже по всему своему целому строю, а равно и по большинству своих композиций, настолько приближаются, вместе с другими триумфальными арками древних римских базилик (Петра, Павла, Латерана и пр.), к римским монументальным аркам, что оригинал их уже никак не может быть относим к Востоку, и, конечно, целиком принадлежит Риму. Но, кроме того, если в украшении арки Марии Маджоре мозаикой и были взяты некоторые оригиналы восточного происхождения, – например, сцена встречи дукой могла быть копией восточной миниатюры, – то изображение «Благовещения» и «Сретения» исполнены в столь характерном «римском» стиле, что немного найдется более ясных памятников. Два верхние пояса арки представляют, затем, впервые, те условные римские фризы, с рядами фигур, стоящих шеренгой и лицом к зрителю, в неподвижной позе, которые сразу стали в христианских церквах, начиная с V века и доходя на Востоке и на Западе до XI–XII столетий, самой обычной формой монументального украшения, так как эти фризы изображают святых, преимущественно чтимых, а также местных, в наиболее достойной и торжественной форме. Мы легко можем, если захотим, следить, как разрабатывался этот тип церемониальных фигур, сообразно с художественными силами страны, или города, или времени, то в самих фигурах, то в драпировках, более оживленных или более живописных, менее сухих и скульптурных. Вместе с тем, мы можем наблюдать в мозаике Марии Маджоре и римский тип головы и лица, если только сравним его с рельефами арок Траяна, Севера, Константина, или примем во внимание обычные характеристики типа. Так, например, известный Мильн-Эдвардс так определяет римский тип: вертикальный поперечник лица короток, вследствие чего лицо широко; так как верхушка черепа довольно плоская, а нижний край челюсти почти горизонтальный, то очерк головы подходит спереди к форме четырехугольника. Боковые части головы выше ушей выпуклы, лоб низок, нос настоящий орлиный, т. е. горб начинается сверху и оканчивается, не доходя до конца; основа носа горизонтальная. Передняя часть подбородка округлена.

Раз мы не имеем точных иконографических сведений об алтарной мозаике церкви св. Марии Маджоре в Риме, мы лишаемся затем всякой возможности гадать и об аналогическом произведении того же времени в древней Капуе. Наши сведения об алтарной мозаике древнего собора Капуи, построенного во имя Божией Матери (S. Maria di Capua vetere), ограничиваются, к сожалению, фактом ее совершенной утраты сто лет тому назад. По свидетельству одного неаполитанского историка, мозаика представляла Божию Матерь с Младенцем Иисусом, будто бы, посреди орнаментальных разводов, покрывавших всю алтарную нишу. По нижнему бордюру мозаики читалась крупная посвятительная надпись: Sanctae Mariae Symmacus episcopus, свидетельствовавшая о том, что епископ Симмах, современник св. Паулина, посвятил церковь и эту мозаику Божией Матери. Мюнц и Берто[77] согласно указывают на тожество по форме этой надписи с надписью папы Сикста в Римской церкви.

Орнаментальный фон капуанской мозаики также явно тожествен с тем древним фоном алтарной мозаики церкви св. Марии Маджоре, подражание которому представляет нынешняя мозаика ее, исполненная около 1296 года. Тожественную орнаментику представляет алтарная ниша в часовне Иоанна Крестителя Латеранской крещальни, относящаяся также к V веку. По-видимому, в капуанской мозаике была изображена Божия Матерь с Младенцем на руках, сидящая на престоле, внутри ореола, долженствовавшего быть ореолом небесной славы.

86. Миниатюра в рукописи № 23631 (Cim. 2), в Мюнхенской библиотеке