Илиотропион, или Сообразование человеческой воли с волей Божественной

Северин Боэций, отличный западный писатель, человек добродетельный, философ, сказал: «Кто другой, кроме Единого Бога, может быть хранителем добродетели и защитником от всего недоброго? Он, как управитель и устроитель наших сердец, взирая на всех с высоты Своего Божественного предвидения и Промысла, знает о всяком человеке. То, что для него прилично и спасительно, назначает каждому, и если нам кажется иногда, что во вселенной нечто происходит не по должному, праведному порядку, то это только кажущийся нам, ограниченным существам, беспорядок. По сути же своей это и есть истинный и праведный порядок во всем объеме Божественного управления миром»[52]. Всякий покорный воле Божьей удостоверяется в этом, замечая, как истинны и справедливы Божьи определения о каждом человеке, о племенах, народах и царствах. Также он верит мудрому Божьему Промыслу обо всех и обо всем и одобряет его своим покорным молчанием.

Случается иногда и в домашних отношениях между господами и слугами нечто подобное. Например, добродушного, веселого характера господин заходит в дом своего слуги и не находит никого в доме. Чтобы дать заметить хозяину дома, что нельзя оставлять незапертый дом без надзора, все вещи, находящиеся там, он переворачивает вверх дном, опрокидывает и все приводит в беспорядок, и поспешно уходит из дома, чтобы слуга не узнал, кто наделал беспорядок в его жилище. Слуга, вернувшись домой и видя все вещи свои разбросанными и опрокинутыми, воспламеняется гневом и приходит в негодование на сделавшего беспорядок в доме. Но, узнав потом, что виновником этого беспорядка был его господин, успокаивается и молчит.

Подобно этому слуге и Давид говорит себе: Я стал нем, не открываю уст моих (Пс. 38, 10). Почему? Потому что Ты нанес этот удар. Равно и каждый человек, преданный воле Божьей, чувствует в себе тяготу от приключившихся ему несчастий или обид и терпеливо переносит их, утешая себя Промыслом Божьим и зная хорошо, что печалью и напрасным ропотом себе нимало не поможет. Он обращает очи свои на небо, говоря в себе: Возвожу очи мои к горам, откуда придет помощь моя. Помощь моя от Господа, сотворившего небо и землю (Пс. 120, 1–2).

Когда царь Артаксеркс и Аман пировали, приглашенные Эсфирью, в ее палатах, тогда все иудеи проливали горькие слезы. Но веселье Амана, который радовался, собираясь пролить невинную кровь иудеев, скоро обратилось в собственную его погибель. Бог чудно обнаружил для царя злобу Амана против Мардохея и всех иудеев, и царь приказал подвергнуть Амана тому же наказанию, какое приготовлял он для всех иудеев, – приказал повесить одного Амана вместо всех иудеев (см.: Есф. 7).

Повторяй каждый себе непреложную истину: когда опечалит тебя Господь, попустив какое-либо огорчение или потерю, в конце концов обратятся они во благо тебе. Если бы луна всегда была однообразна в своем сиянии и форме и не изменялась всякий день в возрастании или уменьшении, сохраняя постоянно вид полной луны, то астрономы никогда не открыли бы того, что она заимствует свой свет от солнца. Равным образом и мы узнаем из разных лишений и огорчений, что всякое добро посылается нам от Бога. Заболел ли кто? Отсюда по опыту узнает он, как драгоценно для человека здоровье и как строго нужно беречь и охранять его, а этого никогда бы не узнал он, если бы вовсе не болел. Ибо такова уж врожденная наша беспечность, что мы не ценим и не бережем доброго, полезного и приятного, пока его не лишимся. Тогда только оценим свою потерю и пожалеем о ней. Потерпит ли кто бесчестье, нанесенное ему другим, тогда только опытом на себе узнает он, сколь тяжкий грех – порочить доброе имя и славу ближнего. Впадет ли кто в бедность и нищету, тогда только истинно поймет он, как сам поступал с убогими и как должно, по заповеди Божьей о любви ко всем, заботиться о всех, тем более о нищих и беспомощных. А потому он молчит и, размышляя обо всем сказанном выше, смиренно поручает себя во всем Божественной воле.

Но я не думаю, что каждый, носящий свое бремя, должен молчать в отчаянии. Да сохранит тебя Бог от отчаяния! А потому, любезный брат во Христе, ты говори, но говори сердцем, говори Богу, пусть язык твой молчит, но молись умом! Углубись внутрь себя и благоговейно размышляй о молчании Иисуса Христа перед Пилатом, Пречистой Девы Марии – перед нечестивыми согражданами, Давида – перед его противниками. Почетнейший и достойнейший ли человек злословит тебя? Молчи. Низкий и недостойный бесчестно укоряет тебя и поносит? Молчи. Злословит ли тебя равный тебе? И тогда молчи. Трудно это делать и скорбно, но весьма похвально, спасительно и полезно. Оставь оскорбителя, обратись к Богу и молись за своих противников, подобно Давиду и его же словами: За любовь мою они враждуют на меня, а я молюсь; воздают мне за добро злом, за любовь мою – ненавистью (Пс. 108, 4–5).