Илиотропион, или Сообразование человеческой воли с волей Божественной

I. Духовное успокоение от согласия с Божественной волей

В предыдущих двух книгах мы показали тот путь, по которому человек может достигнуть познания воли Божьей и сообразования с ней собственной воли. В этой же книге объясним, какая происходит польза от соглашения человеком своей воли с волей Божьей.

Уподобление Ангелам

Так милостив и щедр Господь в излиянии на нас Своих даров и богатств, что не только предопределил Он обогатить нас в будущей жизни вечным блаженством, но как бы предупреждая время, предназначенное для вечных нам наград, посылает нам и здесь, в течение временной нашей жизни, сладкий хлеб и повелевает вкушать его, как малейшую частицу будущего нашего блаженства, желая ободрить нас этим, укрепить в нас надежду получения вечных благ и сделать нас к тому стремящимися и готовыми.

Таким образом не забывает нас Бог и в этом мятежном, многотрудном и неприглядном, по своим мерзостям, мире. И здесь мы не лишаемся и как бы предвкушаем Небесную Вечерю, живя еще в этой земной плачевной юдоли, и находим в ней некоторое успокоение и посылаемые небом утехи. Для этого не требуется от нас больших издержек; достаточно одной нашей воли, не противоречащей воле Божьей.

Приведем к тому примеры. На горе Фаворской святой апостол Петр ощутил в себе отражение небесного блаженства и, не в силах удержаться от восторга, воскликнул: Равви! хорошо нам здесь быть; сделаем три кущи: Тебе одну, Моисею одну, и одну Илии. Ибо от изумления не знал, что сказать (Мк. 9, 5–6). О святой Петр! Не настало еще время вкушать здесь полного удовольствия, оно будет даровано в другом, лучшем мире, но не сейчас.

Святой Иоанн говорит в своем Откровении: Когда Он снял седьмую печать, сделалось безмолвие на небе, как бы на полчаса (Откр. 8, 1). По толкованию святого Григория, этим безмолвием обозначается внутренний мир или успокоение душевное тех, которые здесь, на земле, исполняют волю Божью так же, как исполняют Ее небожители, а потому полностью исполняющие волю Божью люди, продолжая еще земную жизнь, живут как бы на небе.

Царственный пророк Давид, утружденный суетной мирской жизнью, сказал со вздохом: Кто дал бы мне крылья, как у голубя? я улетел бы и успокоился бы (Пс. 54, 7). Где найти можно место совершенно покойное, кроме Бога и нашей покорности Его святой воле? Действительно, только эта святая покорность Божьей воле, принятая нами по здравом рассуждении с самим собой, может усладить и успокоить здешнюю нашу жизнь. Ибо по любви к Богу нет ничего вожделеннее исполнения Его святой воли: Да будет воля Твоя и на земле, как на небе (Мф. 6,10).

Из всех средств, которые могут успокоить нашу душу и ее волю, первое и вернейшее – предать себя всего, от всей души и всего сердца в волю Божью для постоянного Ему служения и исполнения Его заповедей. Знаменитый наставник благочестия Фома Кемпийский[53] учит: «Желай и всегда молись так: Иисусе благой! Ниспошли мне благодать Твою, да будет она неразлучна со мной до конца моей жизни. Положи на мне волю Твою так, чтобы я никогда не мог желать ничего иного, кроме того, что Тебе приятно. Пусть воля Твоя будет и моею волей. Сделай, чтобы желание и нежелание мое было всегда согласно с желанием и нежеланием Твоим»[54].

Такой человек найдет в своем духе мир и успокоение. Каждый желающий со святым царем Давидом лететь и успокоиться может вознестись этими крыльями на высокую гору выше всех смут и мирских треволнений и творить чудные и славные дела.

Смиренный инок обретает небо

Один вызывающий доверие писатель[55] упоминает в своих письмах о богодухновенном муже монашеского чина, одежды которого исцеляли многих больных, как только те прикасались к ним.

Поэтому этот муж был в великом почтении и уважении между больными, а между своей братией производил немалое удивление и недоумение тем, что в нем братия не замечала особенно выдающихся монашеских подвигов. Жизнь в монастыре он вел равную жизни других монахов, ничем особенно не отличающуюся от жизни прочих, и не обнаруживал ни одного умерщвления своего тела, например, строгим постом, бодрствованием ночью, усиленными трудами. Одно только правило выполнял он строго: никогда не имел он сильного влечения ни к чему другому, кроме того, чего хочет Бог. Все, что случалось с ним, он принимал охотно и благодарил за то Бога.