Илиотропион, или Сообразование человеческой воли с волей Божественной

Однажды, когда он лечил больных без всяких медикаментов, спросил у него настоятель монастыря, как у него это получается. «Я и сам удивляюсь тому, что могу возвращать им здоровье, – отвечал монах-врач, – и мне становится стыдно, что моя одежда имеет такую силу. Ведь я ни постом, ни другими подвигами не заслужил такого дара у Бога, едва ли равняюсь в этом отношении с прочей братией и уж тем более не превосхожу других». – «Это так, – сказал настоятель, – мы видим, что ты человек обыкновенный и не имеешь в себе ничего примечательного по сравнению с другими». И принялся настоятель монастыря еще подробнее расспрашивать исповедуемого им, хотев доподлинно узнать и о других его качествах и желая раскрыть тайну самого его сердца.

На эти расспросы ответил искусный в добродетельной жизни муж: «Я вспомнил о данной мне от Бога благодати – той, по которой я постоянно нахожусь в согласии с волей Божьей обо мне, чтобы мне никогда и ни о чем таком не мыслить, что противно было бы воле Божественной. Я никогда не боюсь всяких приключений возмутительных, могущих поколебать мой ум, расслабить во мне сердце, чтобы я на что-либо пожаловался или открыл мою печаль. А так же и встречающиеся мне благополучные для меня происшествия не услаждают меня до такой степени, чтобы я ради них больше веселился, чем в прочие дни моей жизни. Я принимаю все, что посылает мне рука Божья, как благополучное, так и противное мне, и не молю Бога о том, чтоб все сбывалось по моему желанию, но желаю, чтобы все сбывалось по воле Божьей, то есть как совершается оно в самых происшествиях. Таким образом, ничто меня особенно не услаждает, ничто не сокрушает печалью и не смущает, ничто не делает меня счастливым, как только одна и та же Божественная воля. Поэтому во всех моих молитвах прошу об одном я Бога, чтоб воля Его Божественная всегда во мне и во всех созданиях Его всецело свершилась».

Настоятель монастыря весьма удивился всему этому и, обращаясь к монаху, спросил его: «Любезный брат! Скажи мне, каково было твое мышление вчера, во время бывшего у нас пожара? Неужели ты вместе со всеми нами не скорбел, когда злой человек поджег наши монастырские постройки, когда хлева и гумно, в которых сгорело много пшеницы и скота, все погибло?» На этот вопрос отвечал инок: «Желаю, чтобы ты узнал, святой отче, что вся эта монастырская потеря не причинила мне ни малейшей скорби, потому что я привык за все – и за скорбное, и за приятное – благодарить Бога и одинаково принимать то и другое. Я уверен, что все, сбывающееся с нами, бывает попущением Божьего Промысла и для нашей пользы. А потому не забочусь о том, мало или много имеем хлеба и прочего для нашего пропитания, будучи твердо уверен, что Бог может каждого из нас насытить одним ломтем, как целым хлебом. Таким образом радостно и без смущения провожу свою жизнь».

При этом игумен начал ему противоречить и предлагать различные вопросы, чтобы заставить брата высказать свой образ мыслей и свои умозаключения. В числе многих ответов на вопросы настоятеля вот что ответил ему смиренный инок: «Ежедневным приношением самого себя Божественной воле я так преуспел в покорности ей, что если бы я наперед узнал, что Бог непременно предрешил послать меня в ад, то я не сопротивлялся бы и в этом Богу, только бы я точно знал, что Богу это угодно и что Он этого хочет. При этом скажу, что, если бы мне возможно было изменить это Божье определение одним произнесением Господней молитвы “Отче наш”, истинно говорю, я не смел бы этого сделать, но еще сильнее молился бы Богу, чтобы Он сотворил со мной по Его праведной воле и даровал Свою благодать, могущую укрепить меня на веки вечные даже не думать против Его святой воли».

Игумен ужаснулся такого ответа и как бы окаменел. После обоюдного непродолжительного молчания сказал наконец иноку: «Иди, возлюбленный, иди, отче, и прилежно исполняй высказанное мне твое обещание Богу. Ты нашел небо вне неба, такая благодать не многим даруется от Бога. Не много найдется таких, которых бы никто не мог растревожить или оскорбить. Тот огражден в жизни своей крепкими и неприступными стенами, кто всегда и во всем, что ни встречается с ним в жизни, согласуется с волей Божьей, то есть принимает все как посланное ему Богом».

Противление Богу