Илиотропион, или Сообразование человеческой воли с волей Божественной

Желая наглядно представить этот же предмет умственному нашему зрению, Иоанн Златоуст уподобляет наш ум небесному своду, говоря: «Небо – выше дождевых туч. Но когда оно покрывается облаками, кажется мрачным, на самом же деле оно светло так же, как было прежде. Так и мы, когда по-видимому страдаем, то есть бываем окутаны печалью. Если и случается нам болеть или печалиться по немощи человеческой, то действительно ли нам бывает это тяжело?»[58]

Блаженный Амвросий говорит: «Пусть будет в страданиях, трудах нечто острое, жгущее; но мужественный ум какой боли не пересилит и не покроет собой. Я не утверждаю, что море неглубоко на том основании, что берега его мелки; что небо пасмурно, потому что бывает иногда покрываемо облаками; что земля не имеет жизненной силы, потому что она на некоторых местах не производит растительности; что нивы бесплодны, ибо по местам не родится на них пшеница»[59]. Так же рассуждай и о плодородии доброй совести. Оно может подлежать некоторому влиянию тяжких скорбей.

Но если встретится что-нибудь противное и горькое, то плодами богоугодной жизни уменьшается это влияние, уменьшается и бывает совершенно побеждаемо, подобно тому как горсть плевелов между пшеницей покрывается хорошим урожаем пшеницы. Поэтому ничто скорбное, приключающееся праведнику, не убьет его чрезмерной печалью. Он познает печаль, но не предается ей; покрывается небо мрачными облаками, но не меняется; прорастают между пшеницей плевелы, но не заглушают ее. Не печалиться совсем в бедах – неестественно, но быть побеждаемому ими не достойно доблестного мужа.

Упование на Бога – крепкая скала

Не только христианская мудрость знает ту доблесть, о которой упомянули мы выше, но великодушие это небезызвестно было и древним язычникам.

Гораций верно описывает тип своего великодушного героя-мудреца такими чертами. Доблестный муж крепко держит свои обещания и данного слова никогда не изменяет. Это явно открывается из того, что никакие угрозы и лишения не могут изменить объявленного им праведного обета или совестливого положения о каком-либо предмете. Не изменит он их ни из страха перед своими согражданами, повелевающими ему злое дело, ни из-за угроз мучителей или самих мучений, которые многих слабых людей устрашают. Ничто не подвигнет его ум к измене своей совести и данному обету. Напрасно мучители будут трудиться приклонить его к своим пожеланиям; в этом никогда они не преуспеют. Он устоит, пребудет при нападении их на него непоколебимым, как недвижимый столп[60]. Если даже все обратится в прах, само небо обрушится – и под такой тяжестью сердце, уповающее на Бога, не устрашится, ибо не тщетные обещания утверждают это сердце, но невидимо пребывающий в нем Сам Бог, Который открыто сказал всем устами пророка и царя Давида: Не прикасайтесь к помазанным Моим, и пророкам Моим не делайте зла (Пс. 104, 15).

И действительно, души праведных в руке Божией, и мучение не коснется их (Прем. 3, 1). К этому пророк Захария прибавляет: Касающийся вас касается зеницы ока Его (Зах. 2, 8). А возлюбленный ученик Христов Иоанн говорит: Мы знаем, что всякий, рожденный от Бога, не грешит; но рожденный от Бога хранит себя, и лукавый не прикасается к нему (1 Ин. 5, 18), то есть не прикасается столь могущественно, чтобы мог победить его.

Ассирийский царь Сеннахирим разорил и покорил все иудейские города, но Иерусалима не только не мог взять, но не смог даже его осадить и увидеть этот город. Подробно об этом написано в Книге пророка Исаии. Так говорит пророк о царе ассирийском: Не войдет он в этот город, и не бросит туда стрелы, и не приступит к нему со щитом, и не насыплет против него вала. По той же дороге, по которой пришел, возвратится, а в город сей не войдет, говорит Господь (Ис. 37, 33–34).