Илиотропион, или Сообразование человеческой воли с волей Божественной

Напротив, добрый человек, преданный во всем воле Божьей, находясь и в несчастье, никогда не жалуется и не воздыхает, а встречающиеся невзгоды презирает и все недоброе, пришедшее в круг его власти или обязательной деятельности, исправляет и покрывает благим советом и обращает таким способом в доброе. В конце концов, он никогда не жалуется перед Богом на других, причиняющих ему оскорбления. В этом состоят спокойствие и нравственная высота ума, достигаемые безмолвным пребыванием в добродетельной жизни; в этом заключается величайшее и непоколебимое веселье праведных душ, которых не может поразить и опечалить никакое внешнее злоключение. Ибо то, что изрекла Премудрость в Священном Писании, достигается в действительности кротким и смиренным исполнением воли Божьей: Слушающий меня будет жить безопасно и спокойно, не страшась зла (Притч. 1, 33).

Это подтверждает и блаженный Амвросий, говоря: «Мудрый не сокрушается телесными болезнями и не печалится, находясь в бедах, но и в скорбях пребывает благодушным и терпеливым. Ибо не в наслаждениях и утехах телесных состоит блаженство и счастье, оно достигается только чистой от всякого порока совестью»[63].

Никакое скорбное приключение не одолеет праведника

Нельзя сказать, что праведники совершенно не претерпевают бедствий. Они чувствуют их боль, так как никакая сила и добродетель не могут угасить чувственного страдания. Но они не страшатся его, не падают от него духом, который возносит их выше всякой боли и делает непобедимыми.

Об этом заметил еще римский философ Сенека, выражаясь о добродетельном человеке так: «Доброму мужу не может приключиться ничего злого». Как бы поясняя, что для добродетельного человека противные для него приключения не причиняют зла, он говорит: «Как множество рек, текущих в океан, не изменяют вкуса морской воды, так и различные наветы и напасти, делаемые против мужа доблестного, непоколебимого, не извращают его ума и сердца. Он всегда пребывает неизменным в своих понятиях и действиях и все противное себе, считая ниспосланным или попущенным свыше, обращает в конце концов в истинное для себя добро. Всякое неприятное событие делает его еще сильнее. Не говорю, чтобы оно не было для него ощутимым, но он побеждает и всегда остается в душе своей умиротворенным и довольным. Словом, он становится выше всяких испытаний. Все противное для себя считает он практическим поводом к вразумлению и нравственному усовершенствованию»[64]. Таковыми мужами действительно были многострадальный Иов, царь и пророк Давид, апостол Павел и многие другие.

Давид говорил: Если я пойду и долиною смертной тени, не убоюсь зла, потому что Ты со мной (Пс. 22, 4). Павел же ободрял верующих во Христа так: Если Бог за нас, кто против нас? (Рим. 8, 31).

Святой Павлин Милостивый, епископ Ноланский, говорил, что если Бог – Помощник нам в борьбе с врагом, то и паутинные сети охранят нас лучше, чем каменные стены. Напротив, если Бог оставил меня и нет Его со мной, тогда тончайшая паутинная ткань сделается сильнейшей препоной к достижению моей цели, чем самые крепкие стены. В доказательство справедливости своих слов приводит такой факт. Один ноланский священник, по имени Феликс[65], укорял язычников за их мерзкое идолопоклонство. Язычники за это злобно преследовали его и хотели убить. Он, убегая от преследования, скрылся от глаз их в тесном промежутке между двух каменных старых построек. В одной из последних находилась расселина, через которую гонимый священник пролез, и таким образом его потеряли из виду, хотя и прилежно осматривали ту расселину, затканную паутиной, которую паук немедленно исправил, и по наличию паутины заключили, что через расселину никто не пролезал, иначе паутина была бы разорвана, а потому и прекратили преследование[66].

Истинно сказано: Взывают праведные, и Господь слышит, и от всех скорбей избавляет их (Пс. 33, 18). Это же исповедует святой царь Давид перед всем миром, говоря: Я взыскал Господа, и Он услышал меня, и от всех опасностей моих избавил меня (Пс. 33, 5). Того ради и мы вместе с апостолом Павлом, которого спас Бог в Азии от смертных скорбей, возблагодарим Бога, говоря: Благословен Бог и Отец Господа нашего Иисуса Христа, Отец милосердия и Бог всякого утешения, утешающий нас во всякой скорби нашей, чтобы и мы могли утешать находящихся во всякой скорби тем утешением, которым Бог утешает нас самих (2 Кор. 1, 3–4).