Такое бесчестие, поношение и поругание терпеливо перенес преподобный Макарий Египетский[83]
, в молчании, с величайшим долготерпением и смирением. Этого святого, ангелоподобного по своей непорочной жизни, оклеветала одна девица, тайно впавшая с некоторым молодым человеком в порок блудодеяния и, забеременев, опорочила преподобного перед своими родителями, говоря: «Согрешила я с вашим пустынником, которого считаете вы святым. Когда я однажды была за селением, близ того места, где он живет, встретил он меня на дороге и отнял честь, а я из-за стыда и страха никому не сказала об этом даже до сего дня». Этими ложными словами подвигнутые на гнев ее родители и соседи их побежали к жилищу неповинного святого мужа и, с великим криком и бранью вытащив его из кельи, долго били нещадно. Потом привели его в селение, где, собрав всякую гниль и нечисть, – закопченные черепки, горшки, – связав все это веревкой, повесили ему на шею и водили по селу с неистовым поруганием: толкали его, били, дергали за бороду и за волосы, били ногами, что есть мочи крича: «Этот монах опорочил нашу девицу! Каждый таскай его и бей!»Такое поругание и биение палками продолжалось многие часы, пока гнев их не утолился, но и тогда они не отпускали его, хотя он уже едва жив был, пока келейник преподобного не поручился за него родителям девицы, что он будет содержать ее и кормить, как будто действительно он лишил ее девства. Это преподобный исполнил на деле, по выздоровлении своем: делая корзины, продавал их через своего келейника и вырученные деньги через него же посылал на содержание этой девицы.
Увы и горе! Этот достойно ублажаемый муж, кроткий, незлобивый, смиренный сердцем и подобные ему богоугодные мужи невинно и кротко переносили многочисленные бесчестия, укоризны и жестокие побои, великодушно прощая своих оскорбителей. Что же видим теперь? Мы, виновные в бесчисленных грехах и неправдах, негодуем на причинившего нам малейшее оскорбление, не терпим его, мстим и преследуем! Это ли согласно с волей Божьей? Без воли и попущения Божьего ничего не может случиться с нами, и если воля Божья нам любезна, то никакая, самая тяжкая укоризна не смутит нас и не заставит преследовать своих оскорбителей.