Иллюзия бессмертия

Это прозвучало так безжалостно и безысходно, что Вайолет

передёрнулась, спасительно кутаясь в одежду одарина, словно в

избушку лесной ведьмы ворвался могильный холод, пробирая до самых

костей.

– Да, детка, – криво ухмыльнулась Урсула. – Ледник – это барьер,

сотканная из чистой магии одэй, стена, отгородившая Тэнэйбру от

Свободных земель. Я замыкала силовой контур, когда мои ученицы

спускали на перевал лавины. И я до сих пор помню их белые лица,

навечно вмурованные в глыбы мёртвого льда. .

– Погоди. . – Вайолет тряхнула головой, упорядочивая в своей

голове сумбур из услышанной информации. – Если вы спустили лавины

и превратили их в ледник, значит Сангус мёртв?

Рядом с Вайолет раздался тихий фыркающий звук, повернувшись

на который, она наткнулась взглядом на едва заметно кривящего в

насмешливой ухмылке губы Айта.

– Да, правильные вопросы задаёт! – как-то зло отреагировала на

его мимику Урсула. – По-твоему, зря я её столько лет учила? Сангус

похоронен в леднике вместе со светлыми волшебницами, – старуха

вновь переключила всё своё внимание на Вайолет.

– Но если Сангус мёртв, кто тогда открыл Сумеречный Чертог? –

поразилась та.

– Его дочь, Моргана, – ответил за Урсулу Айт.

– Дочь? – недоверчиво уточнила Вайолет, отказываясь верить в

то, что какая-либо женщина способна на подобного рода безумство.

– Дело в том, что это первых хранителей создавали Свет и Тьма, а

со временем их магия стала передаваться по наследству. От отца к сыну,

от матери к дочери, и так далее. . Моргана получила от своего тёмного

родителя не только власть и магию, но ещё и знания! Тайные знания,

которые Сангус собирал много круголет.

Удушающий клубок вдруг подкатил к горлу Вайолет, и все тело

обдало волной жара от осознания горькой правды. И если до этого

момента у неё была хоть какая-то надежда на то, что Доммэ ошибался,

лгал или просто заблуждался, когда говорил, что она не родная дочь

короля рохров, то сейчас она разбивалась вдребезги, словно стеклянная,

и в ушах стоял отвратительный хруст разлетающихся во все стороны

осколков прежней жизни.

– Дар передаётся по наследству, – безжизненно повторила

девушка, не зная, зачем себя мучает, произнося это как приговор. – Моя

мать или отец были светлыми хранителями?

– Мать, – утвердительно кивнула Урсула. – У светлых хранителей

дар передаётся почему-то только по женской линии. Наверное, из-за

того, что в женщине всегда светлое начало более сильное, чем в

мужчине.

– И как её звали? – затаила дыхание Вайолет.

– Не знаю. Последнюю хранительницу, которую я знала, звали

Этэрлия, – Урсула вдруг резко поднялась с места, сметая широкими

рукавами крошки со стола, подошла к дышащей огнём закопченной

глотке очага и засмотрелась в изменчивое пламя с такой тоской, словно

оно вместе с обугливающимися поленьями пожирало её прошлое. – С тех

пор, как я осталась вместе с рохрами по эту сторону барьера, прошло

десять круголет.

– Сто шестьдесят лет?. – из Вайолет вместо нормальной речи

вырвался какой-то придушенный шёпот. – Сколько же тебе на самом

деле?.

– Много, – с нескрываемой язвительностью выдала Урсула. –

Поэтому, когда я говорю, что ты дурында и неумёха, мне виднее!

Вайолет покраснела, закусив от досады нижнюю губу. Только

сейчас девушка поняла, почему ведьма отказывалась помочь ей с

оборотом. Урсула с самого начала знала, что Вайолет не рохр и никогда

им не станет.

– Как я здесь оказалась, раз все хранительницы остались за

барьером?

– Понятия не имею, – сердито тряхнула космами ведьма и, судя по

тому, как нахмурились её седые брови, этот вопрос она сама себе

задавала не раз, теряясь в предположениях и догадках. – Вот придут

твои родители, у них и спросим!

Родители. .

У Вайолет в голове не укладывалось, что нежно любимые ею отец

и мать, оказывается, ей никто. И что теперь? Ей больше нельзя называть

маму мамой, блаженно замирать на груди отца, обнимать братьев и

быть их прежней крошкой Вайоли?

Всё внутри бунтовало. А болело ещё сильней. Ужасно хотелось

заплакать, и удерживало от этого девушку лишь присутствие рядом

Айта. Стыдно было выворачивать наизнанку свои чувства перед

совершенно чужим и незнакомым мужчиной.

– Сколько тебе лет? – внезапно заговорил он, пристально изучая

Вайолет каким-то непроницаемым и совершенно нечитаемым взглядом.

– Двадцать скоро исполнится, – покосилась на него девушка,

будучи теперь совсем не уверенной в том, что знает о себе хоть какую-

нибудь достоверную информацию.

– Последнюю светлую хранительницу звали Тэлларис, –

бесстрастно произнёс одарин. – Двадцать лет назад её убила Моргана.

Ходили слухи, что незадолго до смерти у Тэлларис родилась дочь. Если

это правда, то всё сходится: ты её наследница и следующая

хранительница.

В голове Вайолет слова Айта смешались в густую кашу. В висках

начало пульсировать и болеть.

Убила. . Двадцать лет назад. . Родилась дочь.. Небесные

покровители! Он говорил об этом так спокойно, будто убивать матерей

новорождённых детей там, где он жил, было нормой. Да что же это за

мир такой? И как в нём вообще возможно жить?

– Двадцать лет назад. . – вынырнув из трясины отчаяния,

засасывающей её с каждой минутой всё сильнее, Вайолет посмотрела в