Иллюзия дара

 Я решила наведаться на поляну с фейри. Расположена она неподалёку от замка, быстро съезжу и вернусь — лорд и заметить не успеет. Да и вряд ли он отвлечется от писанины раньше вечера: сначала повара, потом закупщики, потом рестораны… еще и на завтра останется.

 Бешеный неожиданной прогулке обрадовался. Последнее время он чаще гулял в леваде, чем под седлом. То хозяин укатил в столицу, потом, видите ли, ногами ходить начал. Конь был явно рад возможности размяться, я его едва сдерживала. Носиться галопом по буеракам и припорошенному хвоей коварному подлеску, полному торчащих корней и обломанных пней, опасно не столько для всадника, сколько для лошади. Мне-то, если я сломаю ногу, ее залечат, а вот коню — вряд ли.

 Хотя уровень местной медицины мне проверять еще не доводилось. Может, и не все так плохо, но зачем рисковать лишний раз?

 Поляна встретила меня вечерним полумраком и приветливым перемигиванием светлячков. То есть это мне показалось, что приветливым. С таким же успехом оно могло быть раздраженным. Но то, что они при моем появлении оживились и засияли ярче, — факт.

 — Ну привет, — я привязала коня к низко висящей ветке и пересекла невидимый барьер, отделявший поляну от остального леса. — Как вы тут без нас?

 Я вытянула руки, на них сразу слетелись толпой разноцветные бабочки, превратив рукава в произведения искусства.

 Последнее время мне казалось, что я периодически вижу серебристо-многоцветное мельтешение и в замке, и в тени вековых деревьев, когда заходила слишком глубоко в бор. Так что сегодня решила проверить свои догадки.

 — Погуляем? — усмехнулась я, разворачиваясь и переступая невидимый порог поляны обратно, в сумрачные недра густого леса.

 Если бы я не смотрела внимательно, показалось бы, что фейри просто испарились. Но я примерно представляла, чего ждать, поэтому видела, как постепенно, будто стираемые невидимым ластиком, скрывались полупрозрачные крылышки. Словно поляну от остального мира отделяла некая завеса, и за ее пределами на фейри накладывался полог невидимости.

 Значит, эти крылатые паразиты мне не мерещились! Они и правда летают по всему острову! Да что там острову, получается, по всему миру…

 Вот жрецы удивятся и обрадуются. Они-то пропаганду развели, что и Богини спят, и все их подручные. А тут такой пердимонокль. Неувязочка выходит.

 — А видимыми стать слабо? — без особой надежды пробормотала я. В ответ на плечах что-то неуловимое моргнуло десятком искорок и снова пропало.

 Наверное, проявиться в обычном мире им сложнее, чем на поляне, догадалась я и не стала настаивать.

 — Ну, хоть что-нибудь. Как-то мне надо доказывать, если что, что вы есть? — канючила я и своего таки добилась. Вибрирующий воздух у моих рук загустел, бабочки собрались в густой ком, который постепенно, мигая и поблескивая, разгорелся в полноценную лампочку.

 — Вы мои умницы! — восхищенно прошептала я.

 Вот это уже другое дело. Теперь по буеракам и подлеску лазить будет не так опасно. Я все время опасалась вступить в чью-нибудь нору и что-нибудь себе сломать. О магах-целителях я еще не слышала, а в средневековые способы лечения без магии не очень-то верила. Лучше не рисковать понапрасну.

 С того дня мы с фейри начали лучше понимать друг друга. Не раз и не два я замечала мельтешение рядом с собой в замке, на прогулках, в помещении и на улице. Стоило мне сфокусировать взгляд на этой точке — и вибрация воздуха исчезала, но краем глаза трепыхание крылышек все равно улавливалось. Я пыталась так и эдак наладить контакт — если они запросто подключаются к моему сознанию на поляне, что им мешает проделать то же самое вне ее?

 Я лично вполне готова.

 Однако бабочки, похоже, готовы еще не были, потому что общаться где угодно не торопились. Подглядывали, сопровождали, летали вокруг, но общаться соглашались только на поляне.

 Изредка только отзывались на просьбы подсветить. На этом все.

 Спустя неделю постоянное присутствие бабочек рядом я воспринимала как само собой разумеющееся. Кестер их, кстати, по-прежнему не видел, а я старалась сильно не коситься по сторонам и не отдавать приказы вслух, чтобы не прослыть окончательно ненормальной.

 Листья потихоньку начинали желтеть. Пчёлы встречались все реже, сезон сбора мёда подходил к концу. Августовское солнце все еще припекало, оставляя на коже золотистый загар и веснушки, но по вечерам похолодало, да и в тени очень хотелось иногда накинуть что-нибудь потеплее.

 Втянувшись в поиск трав, — почти как поиск клада, так же увлекательно и прибыльно, — я теперь таскала Кестера гулять преимущественно пешком. Бумажную работу можно выполнять и по вечерам, тем более, свечи в кладовой благодаря отказу от них королевского дворца теперь не переводились. А вот подышать свежим воздухом, поприседать, понюхать очередную подсовываемую под нос травку можно только засветло. И то, если углубиться в дебри ельника, там становилось темно, как в сумерках.