Иллюзия закона. Истории про то, как незнание своих прав делает нас уязвимыми

С юристов и их партнеров тоже есть за что спросить. Хотя в последние годы и произошло долгожданное ужесточение правил, регулирующих деятельность компаний по управлению исковыми претензиями и реферальные гонорары, на протяжении десятилетий юридическая профессия формировала свой публичный имидж с помощью рекламных щитов и телевизионной рекламы горячих линий для подачи исков. Юристам было выгодно позволить укорениться представлению о возможности получения «халявы на ровном месте», так как оно способствовало обильному притоку новых доверчивых клиентов. Юристам следовало приложить больше усилий, чтобы развенчать распространившуюся идею о том, что компенсация автоматически начисляется за каждый несчастный случай, произошедший не по вашей вине, а не основывается на тонких юридических понятиях ответственности, причинно-следственной связи и доказанного ущерба. Вместо этого мы уступили поле боя мошенникам и шарлатанам, кои всегда были в наличии, – то ли потому, что были рады незначительной выгоде, то ли из-за безалаберности. Жулики и обманщики, может, и составляют непоказательное меньшинство среди представителей юридической профессии, однако мы сами позволили общественности поверить в этот стереотип. Мы позволили пополниться обойме тех, кто ведет активную войну против права на заслуженную компенсацию вреда здоровью.

Вот и получилось, что компенсация – на которую вы имеете юридическое и моральное право, если стали жертвой чьего-то противозаконного поведения, – была названа врагом народа, хотя на самом деле всегда была его верным союзником. Нас призывают радоваться ограничениям, снижению и даже отменам компенсаций, превознося это как истинное благо, победу для обывателя, не оставляя нам никаких шансов задуматься о том, что на самом деле все эти меры означают для нас. «Мы боремся с культурой компенсаций!» – вопят они. – «Да! – радостно восклицаем в ответ мы. – Пожалуйста, отмените наши права на случай получения травмы!» Пожалуйста, лишите нас права сохранить свое положение, каким оно было до того, как наша жизнь перевернулась с ног на голову из-за чьей-то ошибки, которой можно было избежать».

И вот этот самый момент я уже отказываюсь понимать. Точнее, я могу понять, как мы к этому пришли, но мне хотелось бы, чтобы мы не угодили в эту ловушку столь нелепым образом. Не поймите меня неправильно – мои слова не нужно расценивать как безоговорочную поддержку истцов и существующего положения дел.

ПРОВЕДИТЕ ПОЛЧАСА С АДВОКАТОМ ПО КОМПЕНСАЦИЯМ ВРЕДА ЗДОРОВЬЮ, И ВЫ НАСЛУШАЕТЕСЬ О ТОМ, КАК МОЖНО БЫЛО БЫ УЛУЧШИТЬ ЗАКОН И СУЩЕСТВУЮЩИЕ ПРОЦЕДУРЫ.

Ни одна система не застрахована от злоупотреблений; несомненно, мошенничество имеет место как со стороны адвокатов, так и со стороны истцов, и вполне разумно, что законодатели хотят с ним бороться, а страховщики возмущаются тем, что приходится за это платить. Никто не спорит, что прямо или косвенно иски о компенсации вреда здоровью ложатся бременем на государственный бюджет, и столь же неоспоримо существование общественного интереса в точном освещении в СМИ случаев, связанных с обоснованными опасениями о допущенной несправедливости. Некоторые аспекты области компенсации вреда здоровью я и вовсе обошел стороной – например, адвокатские расценки и постоянно растущие непосильные издержки НСЗ, – в то время как по ним было бы более чем уместно устроить дебаты (хотя я и добавил недооцененное замечание о том, что самые высокие судебные издержки возникают в случаях, когда ответчики отказываются признавать свою ответственность: если бы страховщики или НСЗ признавали вину в досудебном порядке, расходы на адвокатов непременно бы снизились).

Законодательство в области возмещения вреда здоровью далеко от совершенства. Я ни в коем случае не выступаю в качестве ярого защитника его нынешней формы. Тем не менее я оспариваю распространенное мнение о том, что большинство исков являются проблемными, наглыми или просто необъяснимыми и что неполные отчеты, приводимые в заголовках газет, в точности отражают суть существующего законодательства и его применения на практике.

Более того, я хочу, чтобы мы вновь задумались о том, что именно мы подразумеваем под компенсацией, и перестали навешивать неуместные ярлыки победителей и проигравших. Мне бы хотелось, чтобы мы задумались над тем, почему покорно позволяем корыстным интересам манипулировать нашими самыми низменными, самыми постыдными инстинктами.

Почему, когда кто-то из наших сограждан получает травму, вместо «не приведи Господь» мы инстинктивно думаем «вот же везучий ублюдок»? Почему мы с радостью поддаемся предположению, что все вокруг нас незаконным путем получают выгоду? Почему мы с упоением обсуждаем «джек-поты», сорванные получившими травму людьми, вместо того чтобы задуматься и задаться вопросом: «Почему меня призывают возмущаться стоимостью ухода за ребенком-инвалидом? Чьим интересам это служит?»