Имаго

Я открыла глаза, глядя перед собой отупевшим от боли взглядом. Ламинат холодил щеку, мокрую от слюны, ниточкой спускавшейся из уголка рта. Кажется, я упала, пока тянулась стереть пыль с верхней полки, и здорово приложилась головой. Я тяжело села и провела рукой по лбу – пальцы окрасились в багровый…

«Кровь. Я начала кровоточить».

…и я торопливо вытерла их о джинсы.

Видения сводили меня с ума, настигая в самый неподходящий момент, да плюс еще эта постоянная сонливость. Я не хотела тратить драгоценные минуты на сон, но понимала, что без него не обойтись. Позже, в стадии окукливания, летаргия будет неизбежна, но пока я хотела насладиться последними дневными хлопотами. Я уложила в коробку статуэтку, подаренную Джи, но после пары минут душевных терзаний выложила обратно. Утешаясь тем, что в новой жизни каменные слоники мне ничем не помогут, я закрыла коробку, пока не успела сунуть туда еще что-нибудь лишнее, и закрепила створки скотчем.

Квартира стала холодной и безликой: палетки с тенями и тюбики с кремами отправились в помойку, как и все фотографии, кроме лучших – эти я вложила между стопками одежды. Содержимое шкафа тоже пострадало: платья и юбки, все, что казалось неудобным, полетело в черный пакет. В коробку я сложила универсальные джинсы и слаксы, хлопковое нижнее белье, теплые свитера и футболки – словом, все для жизни налегке. Таким образом, все уместилось в коробочку и маленький рюкзак. Погладив любимые стены в последний раз, я подхватила вещи и вышла из квартиры. Прощально звякнул замок. Ключ по договоренности с хозяином остался в тайнике.

Я спустилась в лифте и вышла из подъезда. У бордюра под голыми кленами стояло бодренькое желтое такси, такое яркое, что создавало ощущение нереальности в пасмурный ноябрьский вечер.

– Помочь?! – крикнул водитель, пожилой темнокожий мужчина. – Садитесь! Я обо всем позабочусь! Давайте!

Я бухнулась на плюшевые сиденья, приняла коробку и бережно установила ее рядом. Водитель захлопнул дверь и, обойдя машину, сел за руль.

– Путешествуете налегке?

– Что-то вроде. – Я достала плеер и размотала узелок на наушниках. – Не возражаете?

– Конечно! Только если я тоже включу свою, она вам не помешает?

Таксист вел мягко и интеллигентно, что не вязалось с его мощным голосом. Я прижалась лбом к холодному стеклу, глядя на капли воды, – опять пошел дождь. Все цвета смешались, как акварель.

Машина выехала в спальный район, отдалившись от бизнес-центра. Я приметила светящуюся вывеску «Давилки». Удастся ли мне вновь войти в ее двери? На дворе почти конец ноября, и все чаще над землей стлался туман, а дожди барабанили по крышам. В здешних местах почти не бывало снега, а если он и выпадал, то лежал недолго сырой, неопрятной массой.

– Где повернуть? – крикнул водитель. Я невольно поморщилась.

– Здесь налево.

Такси лихо затормозило у подъезда. Алекс уже ждал снаружи, прячась в уютном коконе своей неизменной толстовки.

– Помоги мне! – окликнула я его, рассчитываясь с таксистом.

Алекс послушно принял коробку, морщась от воды, льющейся с неба. Я вежливо попрощалась с водителем, подхватила рюкзачок с остатками пожиток и засеменила за Алексом, безуспешно стараясь сморгнуть дождинки с ресниц.

Пыхтя от усталости, мы вошли в квартиру и поставили коробки и рюкзак на пол.

– Чувствуй себя как дома, – произнес Алекс.

Квартира слегка изменилась. Чуда не случилось, зато Алекс начисто вымыл пол и даже попытался пропылесосить ковер. Когда он отвернулся, я украдкой протерла пальцем поверхность комода. Пыль на месте.

– Ты можешь спать в гостиной, – смущенно буркнул Алекс. – Я бы предложил спальню, но, ты понимаешь…

Мы замолчали, думая о пыльном изваянии на покрывале. Алекс прочистил горло.

– Я вынес ее. Ну… Алиса заслуживала лучшего, ты сама говорила об этом. Я развеял ее до дождя…

Я понимающе кивнула. Это далось ему так же тяжело, как мне – покинуть свое убежище. И то и другое – разлука с самым дорогим во имя беспросветного будущего.

– Ты не будешь так любезен… – Я многозначительно указала на рюкзак.

Алекс некоторое время стоял истуканом, а потом, ойкнув, удалился на кухню. Я не двигалась, пока оттуда не послышался звон посуды. Алекс доставал из холодильника мясо и кровь – почти романтический ужин. Я стянула свитер и джинсы, потом достала из рюкзачка канцелярский нож, разрезала скотч на коробке и извлекла ворох вещей. Отыскав спортивные штаны и футболку, я наконец-то переоделась и глубоко вздохнула. Пока-пока, квартира с огромными окнами, урбанистическим космосом за ними и кленами перед домом.