Иметь и не потерять

Понятно стало: тогда леса контролировались на пожарную опасность, и пилоту ничего не стоило сделать небольшой крюк под видом проверки подозрительного дыма. Ясно, что человек перед нами был в тайге случайный. Из тех, которые, начитавшись или наслушавшись всевозможных россказней, подкачав силенку, считают себя способными свернуть горы, преодолеть все, и забираются, порой бездумно, в самые опасные места, куда нормальный человек может попасть лишь от безысходности, и не редко гибнут. А чаще всего в таких случаях поднимается суматошная тревога, тратятся немалые средства и время на их поиски.

«Когда баба ушла?» – спрашиваю дальше, надеясь, что это не серьезно: поссорились из-за чего-нибудь – она и решила его проучить, побудет в лесу и вернется.

«Больше недели назад…»

Мысли о возвращении ушедшей женщины сразу отпали. На душе стало скверно – дело-то выплывало нешуточное: из этих мест не то что какая-то баба – опытный охотник в одиночку не выйдет. А как сообщить? Связи никакой. Вот и думай – ломай голову.

«А ваш вертолет когда будет?» – сдерживая голос, продолжил я выяснять что к чему.

«Договаривались на середину октября…» – снова едва внятно буркнул нежданный гость.

«Договор – это еще не факт. К нам-то зачем пришел? – вмешался в разговор Санька. – Чего хочешь? Где живешь?»

«Живу в балагане, на берегу, отсюда часа полтора ходу. Услышал вас в лесу и пришел следом. Пятый день живу на одних орехах и клюкве».

«А то, что баба твоя пропала, тебя не тревожит?» – выкрикнул я. Меня начинало раздражать его явное безразличие к происшедшему. Именно из-за таких вот подонков, как этот, и происходят всякие трагичные случаи.

Он заерзал, забегал глазами.

«Чего с ней может случиться? Выйдет…»

«А, может, ты сам что-нибудь тут сотворил и врешь о том, что она ушла?!» – начал я напирать на него.

«Зачем бы это?» – дернул он плечом и отвернулся.

«Почему же тогда не ушел вместе с ней?» – снова спросил Санька.

«У нас там, на плотике, у болота, три мешка орехов приготовлено, и мешок клюквы. Я и остался вертолет ждать…»

Вроде все походило на правду, хотя и с натяжкой: какое-то сомнение все же беспокоило меня, и я решил кончать разговор.

«Ждать свой вертолет будешь в охотничьей избушке, – принимаю я решение. К тому времени, я уже нашел зимовье Димки Федоренко: всего-то километрах в восьми оно было от нашей стоянки. – А ближе к условному времени поддержишь дымный костер, чтобы видно было сверху, где тебя брать…»

На том наше общение и закончилось. Наказал я его покормить, дать немного продуктов и отвести в зимовье. Наказать-то наказал, а сам все терзался: человек где-то в беде. Что делать? Что предпринять? Искать ушедшую женщину бесполезно: она за неделю, если не сгинула где-нибудь в болотной топи или на хищного зверя не наткнулась, могла забрести куда угодно – ищи-свищи. Санька Лаврушин предложил выходить в Тевриз через Урнинское болото и поднимать тревогу, но на это бы ушло не менее десяти дней, как раз то время, через которое должен был прибыть наш вертолет. И, как ни прикидывай, получалось одно – ждать…

Работы у нас было невпроворот: давить из шишек орехи, провеивать их – и десять дней прошли быстро. Прошли, а вертолет не появился. Еще три дня его ожидали, как было условлено, и после этого поняли, что наша договоренность с пилотами по каким-то причинам срывается. Сразу стал вопрос, что делать? Продукты были на исходе, отпускное время у многих – тоже, ореха навалили больше двухсот мешков, а до ближайшего селения идти да идти, в две сотни километров не впишешь, да к тому же еще никто из всей нашей группы с тех мест не выходил. И получалось, что через болота и урманы ориентировка одна: компас да карта. Санька Лаврушин говорит мне: «Пойдем вдвоем через Урнинское болото. На той стороне, в вершине Большой Урны, я найду свою избушку, а там места знакомые…»

Легко сказать – да нелегко сделать: целый световой день шли мы через болото: кочки, трава по пояс, топи, вода… Но к вечеру добрались до стенки – сплошного хвойного леса, а дальше не знаем куда двигаться. Решили заночевать в подходящем месте, сухостоину свалили, костер развели, по сухарю съели – больше ничего не было: чтобы идти налегке, я даже ружье в палатке оставил. Кое-как перекоротали ночь. Утром прикидываем, куда двигаться, и слышим рокот. Вертолет! А мы в стенке. Пилоты нас не могли увидеть. Давай гнать назад, на болото! Да разве за вертолетом угонишься! Снова ломали ноги в горелом валежнике, задыхались в вязких моховищах, мытарились между кочек, по воде… Пока добирались назад, вертолет улетел, забрав троих человек и часть мешков с орехами.