Иметь и не потерять

Тогда первые кооперативы организовывались большей частью с прицелом на какое-либо производство, на выпуск, пусть незначительной, не особо весомой, но выполненной с помощью своих возможностей продукции. И, хотя они имели на первых порах незначительную прибыль, тем не менее двигались по пути дальнейшего развития – на расцвет. Но ввиду появления кооперативных товаров, на которые предприниматели сами устанавливали цены, наряду с ценами, регулируемыми государством, в ходу стали цены рыночные. Причем на одни и те же товары цены рыночные были в разы выше цен государственных. Хотя надо отметить, что приобрести что-либо по государственным ценам было тогда не просто, а иногда и невозможно. И еще из-за нехватки финансовых возможностей на многих предприятиях в обиход пошли так называемые бартерные сделки, когда одну продукцию меняли на другую в тех же ценовых параметрах. И здесь были возможности выкрутить прибыль, пользуясь ценовой разностью. Быстро уяснив эту разницу, многие кооперативы переключились на торговые операции купи – продай, больше смахивающие на спекуляцию, чем на предпринимательство. Понятно, зачем грузить себя немалыми проблемами, связанными с выпуском продукции, когда, взяв товар по госцене и реализовав его по цене рыночной, можно неплохо заработать? На том и стал строиться так называемый бизнес, к которому я, в частности, отнесся негативно, хотя меня и склоняли свернуть на ту же дорожку. Но я выстоял, каким-то особым чутьем понимая, что все то, что создается не продуктивным трудом, а при помощи сомнительных сделок или, тем более, махинаций, рано или поздно приведет к краху. Так оно и случилось со многими кооперативами. Время показало их полную несостоятельность, и этому есть вполне резонные объяснения: вместо того чтобы вкладывать в развитие бизнеса хотя бы часть полученной прибыли, руководители частных структур сразу же обзаводились коттеджами, престижными машинами, дорогими дачами, а бизнес этого не прощает. Он требует постоянной подпитки. Да еще и какой! Не менее восьмидесяти процентов от прибыли! А нет вклада в бизнес – нет и бизнеса. И все то, что было приобретено с легкостью, неумолимо съедается «затыканием дыр», которые, учитывая инфляцию и постоянную степень риска, появляющуюся всегда, и не только при сомнительных сделках, но и в производстве. И смотришь, а у бывшего бизнесмена нет уже ни коттеджа, ни машины, ни дачи: у одного – банковские кредиты с немалыми процентами «съели» собственность, у другого – невыполненные обязательства перед партнерами по сделке, у третьего – непредвиденный просчет и прочее, прочее. Даже те кооперативы, которые изначально настраивались на какое-то производство: мебели ли, чашек-ложек, иной «нехитрой» продукции, соблазнившись ценовой игрой, разорились. Да и разница между государственными и рыночными ценами была не долгой, а при павловской реформе цены вообще отпустили – наступила так называемая шоковая терапия.

Вовремя осознав опасность такого «бизнеса», я большую долю прибыли вкладывал в развитие нашего предприятия. Даже служебной машины у меня долго не было. Да и жить мы с Таней продолжали в той же двухкомнатной квартире, полученной взамен жилья в бараке. Для двоих, по тому времени, это было вполне нормально.

5

Лишний раз убеждаюсь, что только в желанной работе человек испытывает подлинную отраду. И особенно, если эта работа идет в гору. Пользуясь тем, что трест, имея государственные фонды на материалы, отпускал нам их по госценам, а продавали мы свои изделия по ценам договорным, наше производство поднималось выше и выше. Мы стали расширять ассортимент продукции, осваивая новые технологии, и на высоком темпе перевалили в 1990 год. Наши светильники расходились по территории СССР. Они были установлены в Кишиневе, Киеве, в сочинском парке «Ривьера», в московском Гостином дворе, в парке культуры и отдыха им. М. Горького, в усадьбе «Кусково» и даже в Берлине. Да и в Северске засияли новые фонари, теперь уже на многих улицах города.

На производстве все обстояло лучшим образом. Но, возможно, в наступившем году я впервые задумался о неполноценности моей семьи: прошло больше пяти лет, как мы с Таней поженились, а детей не было. Зацепившаяся за душу тревожность все больше и больше давала о себе знать, и лишь чрезмерная занятость на производстве гасила ее выход на первый план моих забот.

В это время трест «Сибэлектромонтаж», выпускающий на своих заводах товары народного потребления, стал участником ВДНХ, и Клименко, наряду со своими товарами, представил и наш светильник, предварительно согласовав этот показ с нами. А через некоторое время Иван Борисович вызвал меня в Нижнеобск и вручил серебряную медаль ВДНХ с дипломом – так прошел наш фонарь на выставке. Я никогда не страдал тщеславием, но медаль ВДНХ приятно «пощекотала» душу. Впоследствии было немало всевозможных медалей за различные достижения нашего производства, но ни одна из них не поднимала во мне такую одухотворенность, как медаль ВДНХ. До сих пор я ее храню, как первостепенную награду.