Иметь и не потерять

– Ну, раз предупреждал – тогда какие вопросы? Вот если бы без предупреждения он вам подсунул то меню – тогда другое дело…

Это предупреждение о дороговизне и явилось ключевым в выносе решения сходки, и деньги нам не вернули. А куда попрешь? Затевать «войну» с авторитетами Андрей не мог – не его «дружина» стояла в охране «конторы», а тянуть в Москву своих из Ханты-Мансийска – себе дороже. Да и не стоила войны та сумма денег. Обменялись мы с Андреем телефонами и адресами, жаркими заявлениями посетить друг друга и разошлись.

5

В предпринимательстве редко бывает затишье: что-нибудь да и вывернется посреди ровного «течения» общего дела, поставит задачу, которую вертись – не вертись, а решать придется.

Хотя Клименко и отдал мне свою долю акций во временное управление, отчитываться перед ним о результатах работы и выплачивать ему дивиденды – было по-прежнему необходимо. Ибо вкупе с теми десятью процентами, что находились на руках у подчиненных Ивана Борисовича, он имел контрольный пакет в «Луче». Пренебрегать этим я не имел ни юридического, ни морального права. Ежеквартально мне приходилось ездить в Москву на производственные совещания, на которые Клименко приглашал всех директоров подведомственных ему предприятий, что отнимало немало времени – дефицитное у любого руководителя, а в предпринимательстве – того больше: чуть отклонился от привычного ритма – и что-нибудь упустил. Нередко мелкая, на первый взгляд, промашка могла потянуть за собой существенные потери. Да и на производстве не всегда все шло гладко в мое отсутствие. Отмести эти подчинительные обязанности можно было лишь одним путем – подлинно имея контрольный пакет акций. Но как это осуществить? Думай не думай, а с одной стороны стоял Клименко со своей сорокапятипроцентной долей, с другой – несколько человек с десятью процентами. К Ивану Борисовичу соваться с таким предложением было бесполезно, а вот с остальными стоило переговорить. И я решил выйти на всех держателей акций, имеющих свои доли в тех десяти процентах, поочередно переговорить с ними и по возможности выкупить у них так необходимые мне документы.

Безусловно, я не сразу решился на столь сложный (с моральной точки зрения) для меня шаг. Нужные мне встречи необходимо было проводить в обход Клименко, с которым мои жизненные ветви переплелись в прочную связь, разорвать которую – значит потерять почти все. С другой стороны – меня подталкивало осознание того, что в бизнесе, чего уж греха таить, своя мораль: кто успел – тот два съел, на плаву, а кто прохлопал «ушами» – того выбросило на мель, и от этого так просто не отмахнуться. Вот и терзай душу, валяйся в ту или иную сторону, загоняй себя в тупик. А времечко не ждет! В конце концов, предпринимательские мысли преодолели духовные метания, смяв несостоятельные в бизнесе предрассудки, и я начиная с конца 1993 года и до марта 1994-го объездил все те города, где жили держатели наших акций: Тюмень, Сургут, Ноябрьск и другие – менее известные, в которых совсем еще недавно располагались всевозможные структуры треста «Сибэлектромонтаж».

Дорога, дорога, дорога! Где по «железке», а где и едва проезжая, ухабистая, забитая снегами, связанные с нею мытарства, недосыпание и недоедание, психологические нагрузки. Можно ли их забыть? Вряд ли. Сколько времени прошло, а многое еще свежо в памяти. Но это уже другой сюжет, другое повествование, и не «мертвые души» я покупал, а ценные бумаги – акции.

В тех долгих поездках я не раз и не два прикидывал возможную реакцию Ивана Борисовича на мое «самоуправство» – ведь рано или поздно ему будет известно об этом, и что тогда? При его возможностях он может запросто «стереть меня в порошок». Может, но сделает ли это? Реакции Клименко на те или иные жизненные повороты часто бывали непредсказуемы – не угадаешь. Но я никогда не останавливался на полпути к задуманному и, несмотря на все дорожные и душевные перипетии, колесил по городам и поселкам глубже и глубже познавая Сибирь! Сколько новых открытий! Сколько передумано, переоценено! И возможно, благодаря этим поездкам многое изменилось и в моем понятии о людях, и в моем мировоззрении. Как-то сгладилось чувство неловкости за свой поступок, утонуло в азарте приобретательства, в развороте перспектив на будущее, от которого захватывало дух. А мораль? Ну что мораль? Бизнес и мораль вряд ли совместимы. И загонял я тогда свою совесть в такие глубины души, в которых она едва теплилась.