Имя

Мы выстроились и пошли по бесконечному туннелю вновь. В этот раз я оборачивался чаще. Спустя десять минут мы зашли на мертвую станцию. Тут, на удивление, горел маленький костер на платформе. Я тихо приказал выключить фонари, хотя был уверен, что нас услышали. Огонь обрисовал фигуры двух мужчин в балахонах. Видимо, это были обычные бездомные. К слову, бомжи из прошлого мира остались ими же и в новом. Забавно выходит, что человек привыкает ко всему настолько, что отсутствие дома становится зоной комфорта, из которой он не выйдет даже после конца света. М-да, удивительные мы существа. Я приказал продолжить путь, согласно установке, и ребята тут же включили фонари и пошли вперед, лишь посматривая в сторону бездомных на платформе. Они даже не пошевельнулись при виде нас.

Войдя в очередной туннель и пройдя немного вглубь, я решил остановиться и подготовиться к возможному бою. Мы проверили оружие, кто-то заменил батарейки в фонарях, а кто-то просто стоял и смотрел в темноту и в неизвестность, в которую ему придется отправиться через пару минут. На подступах мы сразу почуяли неладное: туннель стал теплее, а в воздухе запахло чем-то странным и искусственно приторным. Сложилось ощущение, будто бы на станции жгли какие-то едкие свечи. Я скомандовал всем надеть противогазы, которые мы взяли с собой специально против этих ароматизированных психов. Гермоворота были открыты, поэтому издалека можно было примерно понять, что происходит внутри. Пройти другой дорогой не представлялось возможным, так как против этих “детей нового мира” – как они сами себя называли, взорвали все прилегающие туннели, кроме основных, чтобы максимально преградить им перемещение по метро. Правда, это им и не требовалось, судя по атмосфере внутри: мы пришли тогда, когда все обитатели проводили обряд. Они стояли на платформе в кругу, в центре которого был разожжён костер и резали себя, чем попало, а затем пили собственную же кровь, под аккомпанемент утробных завываний и бормотания. Прошло всего не больше трех лет свободного существования человека, а он уже нашел очередной веселый способ самоубийства во имя нового Бога. Ходило множество слухов, чем они питались и как вообще выживают: многие говорят, что они питаются лишь собственной и крысиной кровью, из-за чего их тела высушены, в глазах лопнули всевозможные сосуды, а все волосы выпали. Но я думаю, что эти аборигены никогда не отказывали себе в удовольствии перекусить и человечишкой.

Все, что я понял, когда увидел эту картину: это шанс. Я шепотом объяснил, что нужно сделать, заранее проверив и подсчитав, сколько времени займет добежать от одной части до другой. На счет три мы все рванули с невероятной скоростью, надеясь, что они не успеют нас догнать, а если и догонят, то не успеют сгрызть. Мы бежали так быстро, как могли. Бежали не оборачиваясь, видя лишь конечную цель впереди. Сердце забилось невероятно. Мы успели! Обернувшись, я понял, что на нас никто не обратил никакого внимания, а безумцы продолжали упиваться кровью и мучениями. Вот черт, – подумал я. – Ну и отлично, нам же лучше. Хотя это все очень странно. Очень.

– Нам пока везет, а, товарищ Немец? – С белоснежной ухмылкой поинтересовался Зубной, когда мы снова выстроились строем и пошли в спокойном темпе (и как он сохранил такие зубы, твою мать?!).

– Ты так не шути. Шутки до добра не доводят.

– Ну уж прям и не шутить. Знаете, я зубами клясться не стану – уж больно люблю их, но пятой точкой чувствую, что без юмора нам в этом мире не выжить, товарищ Немец!

– Давай посмеемся над этим за рюмкой на нашей станции, а не посреди бешеных убийц и психопатов. Как тебе идея?

– Понял. Молчу, товарищ Немец!

Дальше дорога должна была быть долгой, но спокойной. Мы снова окунулись в эти бездонные бетонные пустоши, построенные кем-то, кто и не подозревал, что за ад будет твориться здесь спустя годы. Честно говоря, пока все шло слишком гладко, чтобы быть правдой. Но сейчас все уже позади, остался последний рывок. Надеюсь, что он принесет свои плоды.

Все же идти отрядом куда проще и спокойнее, нежели одному. С самого начала я жил один, лишь иногда работая с кем-то, когда было невозможно иначе. Теперь же, у Алиты все существует по ее правилам. Следовательно, и я должен подчиняться, раз живу под ее руководством. Но мне даже начинало нравиться это все: когда твой тыл находится хотя бы под мнимой защитой – это греет душу. Единственное, что меня напрягало тогда, так это моя роль командующего. Никогда я не был лидером и всегда прикрывал свою задницу, лишь бы не подпалили, а теперь необходимо следить за всеми лично и отвечать за всех по-отдельности. Хотя у меня, кажется, пока что неплохо получается. Или мне чертовски везет?