Имя на борту

Простой подсчет показывает, что из списка имен русских судов в период становления и развития парового флота исчезло почти полностью героическое начало: из 62 имен приведенных выше, только пять связаны с героическим прошлым русского флота, остальные были или новыми, или не связанными с прославленными морскими битвами и судами. Вместе с тем заметно и уменьшение религиозной группы названий: в списке нет святых, апостолов и угодников.

Знаменательно, что именно в это время, когда насаждались чуждые морякам названия кораблей, у русских морских офицеров возрос повышенный интерес к проблеме номинации судов, появился ряд статей в «Морском сборнике».

В статье, написанной в 1859 г., автор, хорошо изучивший западноевропейские флоты тех времен, писал: «Ни в одном флоте не встречается столько судов, названных именами великих людей отечества, как во французском, в коем мы насчитали таких имен до пятидесяти, между тем как из 854 английских военных судов, больших и малых, новых и старых, только четырнадцать (не считая судов, названных именами королей, королев и членов королевской фамилии) названы по именам знаменитых английских адмиралов, полководцев, государственных мужей и ученых…» С большим основанием этот упрек можно было бы адресовать русскому флоту, где в списках парусных судов, содержащих около 1800 названий, едва ли наберется пять фамилий русских государственных деятелей, адмиралов и ученых.

Статья того же безымянного автора, появившаяся в 1862 г., рассказывает о названиях судов голландского флота [1]. И здесь мы встречаем в названиях кораблей фамилии адмиралов, героев-моряков, государственных деятелей, названия провинций, городов, рек и островов Нидерландов и различные географические названия голландских колоний, особенно Ост-Индских. Интересно отметить, что среди названий голландских судов встречается имя адмирала Кинсбергена, который прославился и в нашем флоте (на Азовском и Черном морях). В память о нем был построен русский боевой корабль «Капитан 2-го ранга Кинсберген» только в начале XX в.

В заключение статьи автор пишет: «История нидерландского флота так богата именами доблестных, боевых моряков, что становится удивительным, почему только одиннадцать судов носят эти имена, и ни одно не названо в честь знаменитых навигаторов. Не менее удивительно, что среди кашалотов, скорпионов, слонов, орлов, тюленей и других животных не нашлось места великому Меркатору, по картам которого мы плаваем, равно как и изобретателям необходимой морякам зрительной трубы: Янсену и Липпергею» [1].

Справедливый упрек, но с большим основанием он мог быть направлен в адрес нашего, русского флота, в многотысячном списке имен которого до самой революции нашлось место только Архимеду, Ломоносову и Чапману - трем великим ученым-механикам и математикам (из них один только Ломоносов русский), и не попало ни одно имя полярных исследователей, даже Беринга. Конечно, такое положение не могло продолжаться слишком долго. К концу XIX в. стала вырабатываться новая система номинации кораблей русского флота, основанная на более демократичном взгляде на историю. Корабли стали получать имена знаменитых адмиралов, героев сражений и битв.

Качественно новый состав флота привел к новой его классификации и новому делению на ранги, что в свою очередь вызвало и изменение системы названий, хотя ее основные принципы сохранились. Начали возрождаться морская и героическая идеи. Изданный в 1892 г., прекрасно иллюстрированный альбом позволяет проследить эту систему.

Самые крупные, броненосные корабли получили названия в честь монархов, создавших мощный русский флот («Петр Великий», «Императрица Екатерина II», «Император Александр II», «Император Николай I») в память о знаменитых морских сражениях («Чесма» и «Синоп») и в память о кораблях, участвовавших в морских сражениях («Двенадцать апостолов»).

Броненосные и полуброненосные фрегаты получили названия в честь русских патриотов, ведших борьбу с иноземными захватчиками («Князь Пожарский», «Дмитрий Донской», «Минин», «Владимир Мономах»), в память о героических кораблях («Память Азова») или в честь знаменитых адмиралов («Адмирал Лазарев», «Адмирал Грейг», «Адмирал Чичагов», «Адмирал Нахимов», «Адмирал Спири-дов»).

Но были среди них и суда с монархо-династическими названиями - «Генерал-адмирал» и «Герцог Эдинбургский». [1 Генерал-адмиралом или главнокомандующим русским флотом назначался один из царских сыновей (обычно наследник).]

Броненосные батареи носили названия, характеризующие новизну конструкции или их неприступность («Первенец», «Не тронь меня», «Кремль», «Новгород»).

Особняком стоит батарея «Вице-адмирал Попов», получившая свое название в честь конструктора А. А. Попова еще при его жизни (редкое отличие, которого удостаивались лишь монархи).