Имя ветра

– У меня для вас для всех приятные новости! – объявил Хемме. – Вот этот вот господин Квоут заверил меня, что он якобы полностью овладел принципами симпатии. Тем самым он предложил прочесть вам сегодня лекцию вместо меня.

Он сделал широкий жест, приглашая меня подняться к нему на сцену. И улыбнулся, не сводя с меня ледяного взгляда:

– Ну-с, господин Квоут?

Разумеется, он издевался. Он рассчитывал, что я тут же плюхнусь на место, смущенный и пристыженный.

Но мне уже доводилось иметь дело с любителями поиздеваться. А потому я поднялся на сцену, пожал ему руку и хорошо поставленным сценическим голосом объявил студентам:

– Я благодарю магистра Хемме за предоставленную мне возможность. Надеюсь, что сумею помочь ему пролить свет на эту чрезвычайно важную тему.

Затеяв свою игру, Хемме уже не мог ее прекратить, не выставив себя дураком. Пожимая мне руку, он бросил на меня взгляд, каким волк смотрит на кошку, загнанную на дерево. Улыбаясь себе под нос, он спустился в зал и занял место в первом ряду, только что оставленное мной. Он был уверен в моем невежестве и готов был продолжать этот фарс.

Мне бы нипочем не сошло это с рук, если бы не два из многочисленных пороков Хемме. Во-первых, его глупость: он не поверил в то, что я сказал ему накануне. А во-вторых, ему хотелось поставить меня в как можно более неловкое положение.

Грубо говоря, он дал мне достаточно веревки, чтобы удавиться. Очевидно, он не сознавал, что, когда петля будет завязана, она сгодится не только на мою шею.

Я посмотрел на аудиторию:

– Сегодня я покажу вам пример действия законов симпатии. Однако, поскольку время у нас ограничено, мне потребуется помощь в подготовке.

Я наугад указал на одного из студентов:

– Не будете ли вы так добры принести мне волос с головы магистра Хемме?

Хемме с преувеличенной любезностью протянул ему волос. Когда студент принес волос мне, Хемме от души ухмыльнулся: он был уверен, что, чем более впечатляюще выглядят мои приготовления, тем грандиознее будет ожидающий меня провал.

Я воспользовался этой небольшой заминкой, чтобы осмотреться и выяснить, с каким оборудованием мне предстоит работать. На краю сцены стояла жаровня, а порывшись в ящиках стола, я нашел там мел, стеклянную призму, серные спички, увеличительное стекло, свечки и несколько кусков металла странной формы. Я взял три свечки, остальное оставил.

Беря у студента волос магистра Хемме, я признал в нем Бэзила, того парня, которого Хемме унизил накануне.

– Спасибо, Бэзил. Можно вас попросить принести сюда ту жаровню и разжечь ее, чем быстрее, тем лучше?

Когда Бэзил подтащил жаровню поближе, я с удовольствием обнаружил, что она оборудована небольшими мехами. Бэзил плеснул на угли спирта и высек искру, а я тем временем обратился к студентам.

– Овладеть концепцией симпатии не так-то просто. Но в основе ее лежат всего три простых закона. Первый – учение о соответствии, которое гласит: сходство усиливает симпатию. Второй – принцип сродства, который гласит: часть от целого может представлять все целое. И третий – закон сохранения, который гласит: энергия не может быть ни уничтожена, ни создана. Итак, соответствие, сродство и сохранение. Три «с».

Я помолчал, слушая, как полсотни перьев торопливо записывают мои слова. Возле меня Бэзил деловито раздувал огонь мехами. Я начал сознавать, что мне это, пожалуй, нравится.

– Возможно, пока что вы ничего не понимаете – не беспокойтесь! Сейчас я продемонстрирую это на живом примере, и вы все поймете.

Я посмотрел вниз и увидел, что жаровня уже отлично разгорелась. Я поблагодарил Бэзила, пристроил над углями металлическую сковородочку и бросил на нее две свечки, чтобы расплавить воск.

Третью свечу я воткнул в стоящий на столе подсвечник и зажег ее серной спичкой, которую достал из стола. Затем я снял сковородку с огня и аккуратно вылил на стол ее расплавленное содержимое. У меня получился кусок размягченного воска с кулак величиной. Я снова поднял взгляд на студентов.

– Имея дело с симпатией, вы в основном занимаетесь перераспределением энергии. Энергия передается по симпатическим связям.

Я вытащил из воска фитили и принялся лепить из него куколку, отдаленно напоминающую человека.

– Первый упомянутый мною закон, «Сходство усиливает симпатию», означает всего-навсего, что чем больше два предмета похожи друг на друга, тем сильнее будет симпатическая связь между ними.

Я показал аудитории небрежно вылепленную куколку и сказал:

– Вот магистр Хемме!

По залу прокатился смешок.

– Точнее, это мой симпатический образ магистра Хемме. Ну, кто догадается, почему этот образ оставляет желать лучшего?

Ненадолго воцарилось молчание. Я не спешил. Аудитории нужно было время, чтобы разогреться. Хемме запугал их накануне, и они не готовы были так сразу откликнуться. Наконец кто-то из задних рядов сказал:

– Он слишком маленький?

Я кивнул и продолжил обводить глазами ряды.

– Магистр Хемме – не из воска!

Я кивнул.