Имя ветра

Что до меня, сценическая выучка помогла мне сохранить присутствие духа: я невозмутимо встретил его взгляд и протянул руку. Я испытал немалое удовлетворение, увидев, как Хемме мельком покосился на аудиторию, которая все еще аплодировала, сглотнул и пожал-таки мне руку.

Руку он мне не просто пожал, а сдавил до боли. Может, он сдавил бы ее и сильнее, если бы я не махнул еле заметно восковой куколкой в сторону жаровни. Его лицо сделалось из багрово-красного пепельно-бледным так стремительно, что я бы и не поверил, если б сам не увидел. Хватка его претерпела соответствующие изменения, и я отнял свою руку.

Я еще раз поклонился рядам и, не оглядываясь, вышел из аудитории.

Глава 40 На рогах

После того как Хемме распустил студентов, новости о моей выходке разнеслись по университету, точно лесной пожар. По реакции студентов я догадывался, что магистр Хемме не особенно популярен. Сидя на каменной скамье у входа в «конюшни», я видел, как проходящие мимо студенты улыбаются в мою сторону. Кое-кто махал мне рукой или, смеясь, показывал большой палец.

Но, хоть я и наслаждался привалившей мне славой, в глубине души меня мало-помалу охватывала холодная тревога. Я нажил себе врага в лице одного из девяти магистров. Мне нужно было знать, насколько это серьезно.

На ужин в столовке подавали черный хлеб с маслом, рагу и бобы. Я увидел Манета – его буйная грива делала его похожим на большого белого волка. Симмон с Совоем лениво ковырялись в еде, мрачно рассуждая о том, из чьего мяса это рагу. Ну а для меня, менее оборота назад вырвавшегося с улиц Тарбеана, ужин был великолепный.

Тем не менее я стремительно терял аппетит, слушая все, что говорили мне приятели.

– Ты не пойми неправильно, – говорил Совой, – парень ты действительно отважный. Это даже не вопрос. Но все равно… – он взмахнул ложкой, – с тебя за это шкуру спустят!

– Это если еще повезет, – сказал Симмон. – Ну, то есть ведь речь идет о малефиции, верно?

– Ну, тоже мне, велика беда! – возразил я куда увереннее, чем чувствовал себя на самом деле. – Подумаешь, пятку поджарил!

– Любое причинение вреда с помощью симпатии считается малефицием. Наведением порчи.

Манет ткнул в меня своим ломтем хлеба, сурово сдвинув лохматые, седеющие брови.

– Ты бы, малый, все-таки соображал, с кем связываешься. При магистрах – нишкни! Если окажешься у них на дурном счету, они могут превратить твою жизнь в настоящий ад.

– Он первый начал! – угрюмо ответил я, набив рот бобами.

К столу подлетел запыхавшийся мальчишка.

– Это вы Квоут? – спросил он, смерив меня взглядом.

Я кивнул. У меня отчаянно засосало под ложечкой.

– Вам велят явиться в Дом магистров!

– А где это? – спросил я. – А то я тут всего пару дней…

– Может, кто из вас его проводит? – спросил мальчишка, окинув взглядом моих соседей. – А то мне еще надо доложить Джеймисону, что я его нашел!

– Я провожу, – вызвался Симмон, отодвигая миску. – Все равно есть чего-то не хочется.

Посыльный Джеймисона умчался прочь, Симмон начал было вставать из-за стола.

– Погоди, – сказал я, указывая ложкой на поднос, – я еще не доел!

Лицо у Симмона сделалось встревоженным.

– Просто не верится, что ты еще и ешь! – сказал он. – Мне вот кусок в горло не лезет. Как ты, вообще, можешь есть?

– Я голоден, – ответил я. – Не знаю, что ждет меня в Доме магистров, однако же я предпочту встретить судьбу не на пустой желудок.

– Да «на рога» тебя вызывают, – сказал Манет. – Это единственное, зачем тебя могли вызвать так поздно вечером.

Я понятия не имел, что имеется в виду, но не собирался оповещать о своем невежестве всех присутствующих.

– Ну, значит, обождут, пока я поем.

И положил в рот еще ложку рагу.

Симмон сел на место и принялся рассеянно ковыряться в миске. По правде сказать, есть-то мне и самому расхотелось, однако же мне было не по душе, что меня отрывают от еды после того, как я столько голодал в Тарбеане.

Когда мы с Симмоном наконец встали из-за стола, гам, обычно стоящий в столовке, притих: все провожали нас взглядом. Они знали, куда я направляюсь.

На улице Симмон сунул руки в карманы и зашагал приблизительно в направлении «Пустот».

– Нет, кроме шуток, у тебя действительно серьезные неприятности, знаешь ли.

– Ну, я надеялся, что Хемме застыдится и будет об этом помалкивать, – сознался я. – А что, часто студентов из университета выгоняют?

Я старался сделать вид, будто шучу.

– В этой четверти пока ни одного не выгнали, – ответил Симмон, застенчиво улыбаясь и щуря голубые глаза. – Однако сегодня всего второй день занятий. Возможно, ты установишь своего рода рекорд.

– Ничего смешного! – возразил я, но и сам улыбнулся помимо своей воли. Что бы ни случилось, Симмон всегда мог заставить меня улыбнуться.

Сим показывал мне дорогу, и вскоре мы дошли до «Пустот» – куда скорее, чем мне хотелось бы. Симмон неуверенно вскинул руку на прощание, я отворил дверь и вошел.

Меня встретил Джеймисон. Джеймисон отвечал за все, что не входило в сферу деятельности магистров: за кухни, за прачечные, за конюшни, за кладовые. Он был нервозен и похож на птицу. Человек с телом воробушка и глазами ястреба.