Читаем Имитация науки. Полемические заметки полностью

Смысловая ошибка: автор подменил вопрос о понятии власти вопросом об употреблении этого понятия. Сначала он ведет речь о том, как понимают власть Рассел и Вебер, а в конце фразы – о том, как это понятие Платон и Аристотель употребляют. Но это разные вещи. Неясность обусловлена также тем, что невнятно изложена точка зрения М. Вебера: он подменяет понятие власти понятием управления или понятием господства? Неряшливое построение фразы лишает нас возможности уразуметь, какова же точка зрения немецкого социолога. Стилистическая ошибка: в двух идущих друг за другом фразах (см. предыдущую цитату) использовано словосочетание «при таком понимании». Ошибки такого рода – свидетельство вязкости мышления. Имеется и пунктуационная ошибка: лишняя запятая перед разделительным союзом «или» (в самом конце второго предложения). Еще одна ошибка: перед словом «подменяться» пропущено слово «может». В первой части фразы говорится о множестве предметов (живых и неживых объектах), которые могут «подпадать под категорию объекта-субъекта, а во второй части речь идет о категории воздействия, выраженной существительным в единственном числе. Поэтому после слова «воздействие» глагол следует употребить в единственном числе: может. Несогласованность в числе. Ошибка относится к категории грамматических.

Страница 9 закончилась. На ней нами выявлено 4 пунктуационных ошибки, 3 лексических, 7 смысловых, 1 стилистическая, 4 речевых и 1 грамматическая. Всего 20 ошибок.

Настал черед с. 34.

«На этом основании, с точки зрения объективной справедливости Бога, должен быть правителем Бодуэн, ничего “жестокого и несправедливого” не совершавший.

Император, как мы видим, выступает сигнификатором (носителем знаков) определенных штампов и, как и в случае с выполняемой работой, наделен признаками благодетели. Это то, что мы наблюдаем в анализе власти в философии Платона и Аристотеля, о чем говорилось выше. Благодетель представляется уникальным критерием определения власти из поколения в поколение, из эпохи в эпоху. Так было вплоть до макиавеллианского понимания власти».

Первая фраза дает повод думать, будто автор верит в бога. Законом это не запрещено, но в научном тексте лучше обходиться без гипотезы бога. Есть более серьезная претензия. Оборот «признаками благодетели» просто хлещет по глазам. В данном случае возможно только два правильных варианта: «признаками добродетели» и «признаками благодетелЯ». По контексту больше подходит первый вариант, поэтому можно констатировать лексическую ошибку: автор спутал слова «добродетель» и «благодетель».

Вторая лексическая ошибка: автор спутал синонимы «уникальный» и «единственный». Уникальный имеет смысл неповторимый, редчайший, а единственный – существующий в одном (а не во множестве) случае, виде, образце. Правильно нужно было написать: «Способность совершать добрые дела представляла собой единственный критерий власти». Еще лучше (по смыслу): «Способность совершать добрые дела была единственным легитимным основанием права на власть». Менее очевидная ошибка: из текста нельзя понять, что именно мы наблюдаем в анализе власти в философии Платона и Аристотеля: то, что император наделен признаками добродетели (а не благодетели, конечно), или то, что он выступает «сигнификатором» штампов. Последняя фраза построена столь неуклюже, что не сразу сообразишь, к чему относится «из поколения в поколение, из эпохи в эпоху»: к самой власти или к критерию ее определения. Последняя фраза стилистически неряшлива. Нужно было написать: «вплоть до создания Н. Макиавелли новой концепции власти». Здесь есть довольно тонкая вещь, которой не видит Г. Э. Говорухин: термин «макиавеллианский» имеет отрицательную коннотацию: циничный, аморальный, беспринципный. В данном случае следовало бы написать «макиавеллиевский», т. е. принадлежащий Макиавелли.

Цитируем следующую фразу.

«Именно в этой связи можно говорить о взаимном участии формирования власти и конкретного политического контекста, исходя из традиций политической культуры, и архетипов массового сознания (Шестопал, 2005), которые и проявляются в ожидаемых горизонтах формального управления властвующего субъекта».

Перейти на страницу:

Похожие книги

Критика чистого разума. Критика практического разума. Критика способности суждения
Критика чистого разума. Критика практического разума. Критика способности суждения

Иммануил Кант – один из самых влиятельных философов в истории, автор множества трудов, но его три главные работы – «Критика чистого разума», «Критика практического разума» и «Критика способности суждения» – являются наиболее значимыми и обсуждаемыми.Они интересны тем, что в них Иммануил Кант предлагает новые и оригинальные подходы к философии, которые оказали огромное влияние на развитие этой науки. В «Критике чистого разума» он вводит понятие априорного знания, которое стало основой для многих последующих философских дискуссий. В «Критике практического разума» он формулирует свой категорический императив, ставший одним из самых известных принципов этики. Наконец, в «Критике способности суждения» философ исследует вопросы эстетики и теории искусства, предлагая новые идеи о том, как мы воспринимаем красоту и гармонию.В формате PDF A4 сохранён издательский дизайн.

Иммануил Кант

Философия
Социология искусства. Хрестоматия
Социология искусства. Хрестоматия

Хрестоматия является приложением к учебному пособию «Эстетика и теория искусства ХХ века». Структура хрестоматии состоит из трех разделов. Первый составлен из текстов, которые являются репрезентативными для традиционного в эстетической и теоретической мысли направления – философии искусства. Второй раздел представляет теоретические концепции искусства, возникшие в границах смежных с эстетикой и искусствознанием дисциплин. Для третьего раздела отобраны работы по теории искусства, позволяющие представить, как она развивалась не только в границах философии и эксплицитной эстетики, но и в границах искусствознания.Хрестоматия, как и учебное пособие под тем же названием, предназначена для студентов различных специальностей гуманитарного профиля.

Владимир Сергеевич Жидков , В. С. Жидков , Коллектив авторов , Т. А. Клявина , Татьяна Алексеевна Клявина

Культурология / Философия / Образование и наука