Имитация науки. Полемические заметки

Вообще свобода – вещь, так сказать, обоюдоострая. Свобода моего соседа приятно проводить время наедине с прелестницей для меня обернулась свободой от завтрака, бритья и необходимого короткого отдыха. Администрация вуза должна решить, чья свобода для нее важней: свобода студентов, вожделеющих «сексуальной практики», или тех, кто приехал в большой город из своей деревни, поселка или маленького городка, чтобы учиться. И поскольку задачи вуза несколько отличаются от задач, стоящих перед борделем, администрация всегда и неизменно делала и делает выбор в пользу студентов, стремящихся к знаниям. С. А. Королев, судя по всему, находит такой порядок вещей, при котором свобода распутников ограничивается в пользу свободы людей, чтущих добродетель целомудрия, неразумным и несправедливым. Боюсь, однако, ему будет трудно доказать свою правоту работникам вузов, несущим на своих плечах груз реальной ответственности за учебный процесс, в том числе и за порядок в общежитии. Ни один декан, если только он не является пациентом психиатрической клиники, не поколеблется подписать представление об отчислении студента, уличенного в совершении аморального поступка в общежитии. Так было во времена «господства регламентирующих практик», точно так же дело обстоит сейчас, когда сии практики якобы подверглись «эрозии». Я не исключаю того, что формулировка «за совершение аморального поступка» в приказах об отчислении студента в настоящее время не в моде, но это ничего не меняет по существу. Студенты, увлекающиеся «сексуальной практикой», практически никогда не относятся к числу успешных. Их можно отчислить и с другой формулировкой. Например, «за академическую неуспеваемость». Или предложить им написать заявление об отчислении. Знаете, бывают такие предложения, от которых трудно отказаться.

Академический стиль, коим написана статья С. А. Королева, контрастирует с ее общим манихейским духом.

Соотношение прав и обязанностей, свободы и ответственности, наслаждения и долга представлено в ней по принципу «либо – либо». Либо полная свобода, предполагающая право заниматься «сексуальной практикой» где угодно и когда угодно, либо жуткий тоталитаризм, регламентирующий все проявления человеческой телесности. Либо абсолютная регламентация всех и всяческих сторон жизни, либо полное отсутствие любых ограничений. Надо ли говорить, что в реальности свобода вполне совместима с ограничениями, более того, без них она просто невозможна? Представим себе на минуту, что в метро отменили запрет на курение. В какой ад превратилась бы тогда подземка! Насколько возросла бы опасность пожара! И вот миллионы обладателей вредной привычки, ежедневно пользующиеся услугами метрополитена, вынуждены терпеть муки воздержания от курения, обречены переносить страдания от невозможности утолить свою тягу к никотину. И ничего, терпят, понимают разумность этого запрета. Вот что пишет в своей статье отважный обличитель ужасов тоталитаризма:

«Никакими рациональными мотивами невозможно объяснить, почему студент обязан возвращаться в свой корпус в 23 часа, а, скажем, не в 24 часа или в час ночи. Единственная причина – потребность власти в самопроявлении, самоутверждении; эта власть может утверждать себя, лишь завоевывая и перезавоевывая пространство – безразлично, географическое или социальное, макро-или микропространство, – и постоянно, непрерывно, без остановки подчиняя себе всё находящееся в этом пространстве, прежде всего, разумеется, индивида»[462].