Императорская любовь

Вместо того чтобы сдаться, она начала крушить всё и вся, не замечая никаких препятствий на своём пути. Удары мощные, чёткие, будто выверенные десятилетиями тренировок. А скорость движений какая! Берсеркёр, не иначе! Идёт, кося противника, а следом лишь широкая тропа из уже окончательно почивших трупов.

Я даже залюбовался. Не девушка, а огонь! Нет, ураган! Этакая сказочная богиня войны. Или как их ещё называли? Валькирии? У нас-то, в истории Раментайля, таких не было никогда, но сказки иных миров я читал.

Мне уже и противников не достается, Ларетта всех выкосила. Но и силы кажется покидают её тело — движения становятся медленнее, осанка уже не та, плечи поникли, голова опущена… Захлопывает входную дверь, запирая её на засов.

Эти движения, или осознание того, что опасность позади, словно позволяют ей расслабиться. В следующий миг девушка падает на колени, рядом с только что поверженной тварью. Кидаюсь к ней. А она… Смотрит на распростёршееся тело Витаэля, щупает пульс, наивно надеясь спасти предателя.

— Леонель… — выдыхает.

Подхватываю её обессилившее тело, несу в подземелье, исполняя её просьбу. Пока я ещё жив, до рассвета у нас есть время побыть рядом. Просто помолчать, посидеть или полежать рядом, касаясь её руки — большего мне уже и не надо.

Открывает глаза.

— К источнику, — шепчет.

— Мы на месте, — отозвался я.

И понеслось! От этой женщины не знаешь чего ожидать. Она додумалась залечивать мои раны. Неужели не понимает, что это бессмысленно? Больно! Кто бы знал, как же это больно! Но я терплю. Наконец мучения окончились. Я едва дышу, глядя на затянувшиеся шрамы. Увы, это не поможет. Не сами раны смертельны, а попавший в кровь яд. Но не хочу её расстраивать, пусть думает, что всё удалось. В конце концов, она и сама покалечилась. Вот на кой ей тот огонь дался? Руку едва не до кости себе спалила. Или это обряд какой-то и она жертву приносит?

И только сейчас замечаю, что она вельхора! Кончики ушек удлинились, явно извещая о том, что девушка сменила расу. А у нас ведь при смене ипостаси едва ли не все хвори проходят. Моя, конечно, не пройдёт, мне даже обернуться не удастся, а вот она… Маловероятно, ведь как вельхора, она, считай, новорожденная. Но каких только чудес в жизни не случается.

— Ты… — прохрипел я.

— У? — немногословно отозвалась она.

— Ты вельхора!

— Ч-что? — переспрашивает она и, повинуясь моему взгляду, здоровой рукой ощупывает собственное ухо… — Ээээ… — многозначительно выдала Ларетта.

— Тебе надо сменить ипостась. Всё заживёт. И магия восполнится… Просто пожелай, — с трудом произнёс я, напрочь забыв о том, что мне оборот в лерирея уже не светит…

И обернулся!

Быть того не может! Я же заражён! Но это есть. Выходит… Выходит, она не просто раны залечила, а ещё и отраву из организма вывела? Я буду жить?! Да ладно!

Она лерирея! Получилось! Обалдеть.

А она смешно потявкивает от восторга. Скачет, прыгает, путаясь в собственных лапах. Такая забавная, такая милая и до чего же желанная…

Вот только ей не до меня. Видать, испытывает новые для себя ощущения: плавает, ныряет. Нет-нет да косится в мою сторону. Во взгляде видится неприкрытый восторг и восхищение. Глянуть со стороны, так совсем ещё ребёнок. Кхм… А вдруг и вправду? Это же её первый оборот, и тут я подкрался со своим «взрослыми» подкатами.

Пока не столько с целью поймать, сколько желая быть рядом, видеть и приручить её вторую ипостась, кручусь поблизости. Почти догоняю и даю возможность ускользнуть. Плыву следом за ней, делая вид, что мне не угнаться.

Умом понимаю, что кроха ещё слишком юная для вязки, а физиология требует своего: заклеймить метками, утащить к брачному артефакту… Эх…

Пока я грезил о несбыточном, в пещере поднялся ураган и на берегу появилась древняя богиня. Так и хотелось спросить: «Где тебя носит, когда мир бьётся в агонии?»

— Вы должны спасти мир! — перекрикивая завывания ветра, воскликнула та. — Ваше дитя откроет путь для богов! Мы вернёмся!

Дитя?

Ларетта тем временем сменила ипостась. Сидит на мелководье, стыдливо прикрывая женские прелести разметавшимися мокрыми волосами.

— Какое дитя? — уточнил я.

— Ваше… Но она, — старуха кивнула на смущённо краснеющую девушку, — она теперь вельхора. Нужны метки, брак, зачатие.

Ларетта что-то возмущенно залепетала. Кажется, мои догадки верны. Её лерирея совсем кроха. Но может мне послышалось? Ветер не унимается, хотя откуда бы ему тут взяться? Не иначе, как это связано с приходом богини.

— Тогда прочь от источника! — рявкнула старуха, гневно глядя на Ларетту. — Дальше! Ещё дальше! И молись о том, чтобы вновь стать человеком! — выкрикнула старуха, исчезая.

Я обернулся вельхором, приблизившись к опешившей от столь тёплого общения девушке.

— Ларетта, согласишься ли ты стать моей женой? — говорю, боясь услышать набивший оскомину ответ, коими пичкали меня все её сестрицы.

— Соглашусь, но как? — отвечает она, а у меня едва сердце из груди не выскакивает. — Магии нет, — продолжает она. — Артефакт не признает брака.