Империализм как высшая стадия «восточного деспотизма»

Первые колониальные империи основали торговые города-государства северной Италии, перенявшие устройство античные полисов, — Венеция и Генуя. В них, как и в других средневековых городах, восторжествовала «демократия налогоплательщиков»: горожане сами устанавливали налоги и их размер. Горожане таким образом были освобождены от обременительных налогов, которые вводились только в крайнем случае — как, например, во время нашествия на Венецию венгров, потребовавших уплатить огромную дань. Этим обусловлено опережающее развитие итальянских коммун. Жители средневекового города были широко заняты в ремесле и торговле, которые создавали доходы через косвенное налогообложение, превышавшие намного средства, собираемые аграрными государствами с земледельческого населения. Доходы Венеции, самого богатого из торгового городов, в XVII веке в несколько раз превышали доходы Австрийской монархии Габсбургов. В торговых городах Италии — в Милане, Флоренции, Болонье, Венеции, Генуе — было разработано контрактное право, созданы независимые суды, развивалось образование, институт кредитования. Экономический взлёт Венеции произошёл благодаря сочетанию этих институциональных новаций со специфическим институтом комменды, при котором более состоятельный купец обеспечивал капитал для закупки товара, а менее состоятельный — доставку и реализацию[127]. Это открывало возможность широкой торговой экспансии и создавало канал для обогащения молодых купцов из не аристократических семей. Рост их влияния привёл к венецианской «демократической» революции 1071 года, когда власть дожа была радикально ограничена и в городе была установлена республика. Благодаря этому Венеция, численность населения которой возросла в несколько раз в IX–XVI веках, основала могущественную империю, достигшей в морском могуществе паритета с Османской империей, у которой она отвоевала Крит и Пелопоннес. Венецией управляла торговая буржуазия, использовавшая капитал для борьбы с экономическими конкурентами: венецианские купцы профинансировали IV Крестовый поход, заставив крестоносцев захватить давнего конкурента Венеции — города Задар в Далмации и вынудив их разорить Константинополь под угрозой немедленной выплаты всей суммы с процентами за «аренду» флота.

Могущество торговых республик зиждилось на возрождении средиземноморской торговли, объёмы которой достигли показателей пикового I в., когда всё Средиземноморье находилось под контролем Римской империи, к XII–XIII векам. Территории Генуэзской и Венецианской республик, совокупно обнимавших Адриатическое, Ионическое и Эгейское моря, а также Чёрное море в период наивысшего могущества, почти полностью соответствовали зоне греческой колонизации. Венецианских купцов считали авантюристами, готовыми на всё ради прибыли, богаче и могущественнее которых нет. Однако «великие географические открытия» и появление новых торговых путей раз навсегда покончили с величием города Святого Марка, превратив его в переходящий приз в руках континентальных «великих держав» — Австрии и Франции.

Европа VI–XIV вв. — отсталая периферия аграрного мира, экспортирующая сырьё — рабов, древесину, меха, серебро — и ввозящая готовые изделия из ведущих стран тогдашнего мира — Китая и Аббасидского халифата. По душевому ВВП Европа к 1000 г. отставала от Китая примерно в 2 раза, по уровню урбанизации — в 3 раза, а по распространению — в 5–7 раз[128]. История Европы вписывается ещё в общемировую канву циклического развития с характерными для него колебаниями «децентрализация-повторная централизация» в пределах матрицы устойчивой аграрной экономики. Великие географические открытия и Промышленная революция решительно вырвали цивилизацию Аристотеля, Сервантеса, Гёте из дрыхлевших.

Колониальная империя модерна

Империи XIX–XX вв. — продукт подъёма Европы, современного экономического роста, создавшего на десятилетия асимметрию финансовых, экономических и военных сил в мире.

Е. Гайдар

Зачинателями нового издания колониальной экспансии, гораздо более масштабной, стали страны Пиренейского полуострова — Португалия и Испания. Колонизация охватила не традиционный регион Средиземноморья, со времён Античности застолбивший за собой значение главной зоны колонизации с удобным для продолжительных морских путешествий изрезанным побережьем и множеством островов, но большинство частей света, породив антагонизм между венецианцами, бенефициарами прежних торговых путей, и португальцами, дерзкими первооткрывателями, не брезговавшими морским разбоем[129].