Империализм как высшая стадия «восточного деспотизма»

Испанская администрация обрекла на нищету не только инков и ацтеков, но и самих испанцев, больше всех в Европе пострадавших от вызванной резким притоком драгоценных металлов «революции цен». Ещё традиционная, аграрная европейская экономика функционирует в условиях многолетней стабильности цен. Стремительная инфляция XVI–XVII вв. привела к резкому росту цен на сельскохозяйственную продукцию испанских грандов. Кортесы потребовали от короны ввести твёрдые цены на продовольствие. Результатом стало разорение испанских дворян и обострение продовольственного кризиса. Вскоре Испания стала импортировать продовольствие, цены на сырьё резко возросли, что препятствовало развитию промышленности. Ещё более препятствовали её развитию торговые монополии, сконцентрировавших в своих руках торговлю с Новой Испанией. Испанские короли были ненадёжными заёмщиками: несколько раз в XVI–XVII веках при Филиппе II корона объявляла себя банкротом либо изгоняла еврейских банкиров, ранее их финансировавших. Окончательную точку в деградации экономических институтов Испании поставило восстание коммунерос, в ходе которой города пытались добиться большей самостоятельности, но были разгромлены королевской властью. Собирать налоги без помощи городских слоёв стало гораздо труднее, власть короля окончательно стала неограниченной. Испанская империя оказалась в глубоком экономическом кризисе. В условиях продолжавшихся военных кампаний — со Шмалькальденским союзом, с Нидерландами, Османской империей, Англией — он лишь обострялся. Реноме главной европейской державы, защитницы католицизма стало слишком дорогостоящим. Даже прекращение войн не снижало трат на содержание огромной армии и флота, как показал опыт перемирия с Соединёнными провинциями, продолжившими набеги на побережье монархии. Колониальная империя стала проклятием для метрополии, которая не потерпев ни одного серьёзного поражения на поле боя — до битвы при Рокруа, — утратила прежнее могущество и попала в зависимость от Франции. Оливарес, первый министр Испании, резюмировал: «Если великие завоевания этой монархии привели её в такое печальное состояние, можно с достаточной долей уверенности сказать, что без Нового Света она была бы более могучей»[132].

Век буржуазных империй

Создание громадной империи с единственной целью обеспечить себе рынок сбыта может с первого взгляда показаться проектом, который могла бы создать "нация лавочников". Но на самом деле, такой проект никуда бы не сгодился для нации лавочников, но был востребован той нацией, которая бы управлялась теми лавочниками.

А. Смит

В XVII веке — в веке буржуазных революций — возвысятся и займут место одряхлевшей Испании поистине буржуазные колониальные империи — Нидерландская и Английская. Угроза со стороны капиталистических челленджеров заставила монархические колониальные империи объединиться: в 1580 году Португалия и Испания, ещё в 1494 по Тордесильясскому договору разделившие мир на зоны влияния, слились воедино под началом Иберийской унии.

Взлёт и падение Низинных земель

Нидерланды, конфедерация по устройству, есть территориально интегрированный союз городов-государств. Здесь ничтожна роль сельского хозяйства, зато огромное значение имеет городская промышленность и особенно торговля. Богатейшее владение Испанской короны, Низинные земли добились фактической независимости в 1579 году. Они стали первой крупной европейской республикой, несмотря на формальное сохранение монархического статуса: в Нидерландах законодательная власть принадлежала Генеральным Штатам, исполнительная — избираемому штатгальтеру, должность, которая закрепилась за домом Оранских. Превращение парламента, традиционно ответственного лишь за введение новых налогов, в верховный политический орган порывало с устоявшимся положением, что неминуемо несёт в себе зерно дестабилизации. Буржуазия превратилась из полумаргинальной силы, ограничивающей крайности абсолютистского деспотизма, в класс, облечённый политической властью. Теперь парламент не только одобрял или отвергал введение новых налогов, но и определял целесообразность их введения, устанавливал их размер, использовал их — восторжествовал древнегреческий принцип «демократии налогоплательщиков». В резком увеличении фискальных возможностей государства, поощрявшего развитие системы образования и исследование новых технологий, причина экономического взлёта Соединённых провинций[133].