Империи песка

– Это в Муйдирских горах. Ахаггарское плато, господин лейтенант. Туарегские племена устраивают там свои зимние лагеря. Это хорошая новость. Арак находится достаточно далеко. Должно быть, Тамрит устал от нашего преследования и решил скрыться в безопасном месте.

Поль окинул взглядом соседние холмы. Ахаггар. Туареги.

– Значит, Арак.

– Да, господин лейтенант. Досадно, что мы их не прихлопнули, но наша миссия была успешной. Мы отогнали их от французских поселений. Угроза устранена. Капитан будет доволен.

Поль покачал головой:

– Зато я недоволен, Мессауд. И погоня за Тамритом отнюдь не закончена.

– Но куда же дальше, господин лейтенант? Они бежали. Мы не можем их преследовать. Не до Арака же за ними гнаться. Это очень далеко на юге. Малеш, мактуб. – Сержант пожал плечами, дальнейшая погоня казалась ему немыслимой.

Поль смотрел на дым, поднимающийся из входа в пещеру. Легкий ветер нес дым на юг, в пустыню, где он растворялся и исчезал. Поль почти мог потрогать струйки. «Моя цель, как этот дым, – подумал он. – Я почти касаюсь ее!»

У него получится. Он знал, что сможет. Его солдаты были крепкими, выносливыми и хорошо вооруженными. Их не захватишь врасплох, не возьмешь превосходством в оружии. А если он ошибается? Если он потерпит поражение, если в Араке его ждет смерть? Да, даже если его смерть была неминуема. Он не боялся смерти. Вместе с ней наступит избавление от безумия. Смерть восстановит его честь. Он умрет, выполняя свой долг.

– Мессауд, подготовь людей к выступлению. Тамрит сейчас будет двигаться медленнее. Он не ждет, что мы погонимся за ним в Ахаггар.

Мессауд посмотрел на лейтенанта так, словно тот перешел все допустимые границы. Алжирец с наслаждением убивал туарегов, сенусситов и прочую нечисть, но вовсе не горел желанием глупо погибать из-за фантазий командира.

– Прошу прощения, господин лейтенант, но они действительно не ждут погони, поскольку знают, что с нашей стороны было бы безумием даже пытаться это сделать. Никто из нас не забирался в такие дебри. Не знаю, согласятся ли солдаты. Нам таких приказов не отдавали. У нас и карт нет.

– Я отдаю такой приказ, Мессауд, а в картах я не нуждаюсь. Скажи солдатам, что каждый, помимо жалованья, получит по десять тысяч франков из моего кармана. А тем, кому недостает мужественности, я разрешаю вернуться в Уарглу.

Мессауд отправился к солдатам и вскоре вернулся:

– Господин лейтенант, только четверо согласились на деньги. Остальные хотят домой.

Поль рассеянно смотрел на дым:

– Сто тысяч.

На этот раз только шестеро из двадцати предпочли вернуться в Уарглу. Одним из шестерых был Мессауд. Перед расставанием Поль отдал ему последний приказ, касавшийся погибших в пещере:

– Сожги их тела!

– Но, господин лейтенант, они мусульмане. Сожжение тел не даст им попасть в их рай.

– Мессауд, я сказал: сожги тела. Пусть и другие мусульмане последуют за ними, подвергая опасности свои души.

Мессауд решил, что лейтенант де Врис и впрямь перешел все границы жестокости. Однако приказ есть приказ, и тела были сожжены.

Арак пробуждал в ней воспоминания об Анри.

Каждый год, когда скудные дожди заставляли туарегов перемещаться туда со своими верблюдами, козами и шатрами, Серена заново переживала их первое путешествие по волшебным землям близ Арака. Воспоминания сохраняли яркость: воздушный шар над дюнами, падение воздухоплавателей, мгновенно вспыхнувшая любовь к Анри, опасность, исходящая от Тамрита, ночь их первой близости. Сладостными были все ее воспоминания об Анри, но Арак стоял на первом месте.

Ее маленький караван двигался по глубокому ущелью под нависающими скалами. Мягкий свет раннего утра торопился достичь песка на дне высохшей речки, по руслу которой они передвигались. Стук козьих копыт отдавался легким эхом, отражаясь от окрестных утесов. Серена осматривала скалы в поисках аудадов – диких баранов с закрученными рогами и всклокоченными бородками. Если их много, значит дожди были обильными. Можно устраивать охоту с копьями, и у туарегов на весь сезон будет достаточно мяса. А если мало, жди трудной зимы. Тогда придется разделяться на много мелких лагерей, чтобы всем хватило пастбищ для верблюдов и коз.

Серена ехала в Арак рано, поскольку у Даии близились роды. Ей хотелось, чтобы молодая мать спокойно добралась до места и успела отдохнуть. Взяв восемь детей и дюжину рабов, Серена выехала из своего лагеря близ Абалессы. Мужчины тем временем завершали дела с вассалами, поселения которых были раскиданы повсюду, а также с остающимися рабами. Мужчины ее дуара появятся здесь через неделю, а то и дней через десять. Обычно мужчины только мешали разбивать и обустраивать лагерь.

Люфти ехал впереди, высматривая наиболее удачное место для лагеря. «Хороший человек», – думала о нем Серена. Повезло Муссе с таким рабом. Узнав о смерти Муссы, Люфти сразу же пришел к ней. Она знала, что раб боготворил сына.

– Если желаешь, я буду служить тебе и твоим близким, как служил хозяину, – сказал он. – Хозяин наверняка захотел бы, чтобы я находился рядом с тобой.