Империя Инферно. Жертвенность

Весь день он следил за состоянием подопытной. В прямом смысле насквозь просвечивал её взглядом, наблюдал изменения в организме, делал какие-то выводы и что-то записывал. Сагрит была не в состоянии задавать вопросы. Жар, озноб и незнакомая прежде боль, грызущая всё тело, скоро так сломили её, что Сагрит стала умолять наставника дать ей поспать.

Заган больше не тиранил её, как то было на уроках, и сразу организовал ей постель в одной из комнаток лаборатории. Но сон был недолгим, прерывистым и тревожным. Так, то засыпая, то просыпаясь, в горячке и дотянула до следующего утра, что пришло вместе с новыми симптомами.

Сначала кашель был сухим, трескучим, щекотал горло и больно стучал по груди. Затем, в течение дня, стал влажным, настырным, вечером к малочисленной мокроте добавилась кровь.

– Учитель? – в состоянии болезненного полузабытья просипела Сагрит. Она чувствовала себя хрупкой, готовой вот-вот разбиться в осколки. – Мне так плохо… помогите…

– Пока рано, – бесстрастно ответил Заган, делая какие-то записи. – Я и так максимально сократил срок инкубационного периода и ускорил процесс поражения организма. Если вылечу тебя раньше пика прогрессирования болезни, лекарство, что я в итоге изготовлю, будет помогать только на начальных стадиях заболевания. Значит, процент смертности людей будет значительно выше процента выздоровевших. Но если тебе совсем уж плохо, я могу перестать тебя мучить.

– Нет-нет… я… потерплю.

На самом деле, хотелось молить о лечении или умереть. Но Сагрит была бы не Сагрит, если бы не продолжила терпеть свои муки.

Вторая ночь прошла ещё хуже первой. Сквозь беспокойный сон подопытная стонала, плакала и бредила. К утру, проснувшись, точно в тлеющих углях, почти ничего не помнила, и стала захлёбываться кровью.

– Вот теперь пора, – объявил Заган, положил что-то на стол и приступил к лечению.

Холодные руки легли на раскалённый лоб. Ещё немного, и, точно круги на воде, по голове больной побежали чуть ощутимые волны, сначала тёплые, затем чуть прохладнее. После лба Заган водил руками по её вискам, шее, грудной клетке, и лёгкие волны послушно следовали за ними.

Это длилось, наверное, вечность. Сагрит то сосредотачивалась на охлаждающих волнах, то вновь проваливалась в сон. Жар и боль стали уже привычны, вкус крови в горле не проходил, но приступы кашля всё же усмирили пыл.

В одно из своих пробуждений Сагрит зашевелилась и попросила воды.

– Ну наконец-то, – сказал Заган, убрав руки с её шеи. – Тебе хватило двух дней, чтобы осознать потребность в жидкости?

– М… двух?

– Я корплю над тобой уже двое суток и теперь могу сказать, что нашёл способ воздействия на очаг поражения. Ещё час-полтора, и болезнь начнёт отступать.

Приподнял её голову и поднёс к губам ёмкость с прохладной водой, которую Сагрит махом осушила.

В расчётах Заган не ошибся. Скоро она поднялась с постели и, хоть ещё и была слаба, заходила по лаборатории.

На утро подопытная была полностью здорова, и Заган взял у неё большую колбу крови, вскрыв локтевую вену.

– Пойдёт в основу снадобий от всех заболеваний дыхательной системы, – устало прокомментировал он. – Можешь возвращаться в гимназию. У тебя есть несколько дней, чтобы набраться сил перед следующим испытанием.

– Учитель, я готова хоть завтра, – заверила его счастливая Сагрит.

– Не думай только о себе, эгоистка. Я не готов, – вот в который раз осадил её настрой Заган.

Сагрит чуть не обиделась на такое замечание, но, уловив замаскированные им усталость и желание денёк-другой поспать, украдкой улыбнулась.

– Вы правы. Простите, учитель.

Заган появился в гимназии только на пятый день после завершения первого опыта. За это время об успехах Сагрит в медицине узнали все вечные и каждый ученик. Первые – по крайней мере, некоторые из учителей – одобрительно пожелали ей удачи в лабораторных экспериментах. Вторых больше заботили её навыки исцеления, и всякий ученик теперь стремился поближе пообщаться с недавней «ущербной». Сагрит понимала их настоящую заинтересованность, но всё равно была рада помочь и заодно расстаться с одиночеством. Некоторые ученики действительно стали хорошо к ней относиться. Уж в чём в чём, а в искренности чувств Сагрит разбиралась безошибочно.

Заган поприсутствовал на завтраке, беседуя с учителями, прошёлся по залам и тренировочным площадкам, где ознакомился с проведениями уроков, и наткнулся на Сагрит в коридоре второго этажа. Она давно его караулила и ждала, когда учитель наконец обратится к ней.

– Возьми с собой предметы личной гигиены и пару ночных сорочек. Остальное предоставлю, – вместо приветствий и вступительных слов сказал он. – Вряд ли ты вернёшься в гимназию раньше, чем через неделю. Жду тебя у подземелья через час.

В лаборатории они свернули в незнакомый коридор и зашли в какое-то помещение.

– Где это мы, учитель? – спросила Сагрит и стала чутьём прощупывать место своего пребывания.

– В твоей новой комнате на время эксперимента. Так сказать, с повышенным комфортом.