Империя Инферно. Жертвенность

Для удобства незрячей подопытной комната была меньше предыдущей, с примыкающей комнаткой для купания и естественных нужд. По настоянию Загана, Сагрит переоделась в льняную сорочку. Затем сложила в комод всю одежду, села на мягкую кровать, провела руками по шелковистой постели, вдохнула её свежий аромат и не сдержала блаженной улыбки. Удивительно, как может радоваться душа таким мелочам, как смена обстановки. Тем более, на столь милую и уютную.

В комнату вернулся Заган и встал у изножья кровати.

– Ты расположилась? Мы можем начинать? – поинтересовался он.

– Комната замечательная, – улыбнулась Сагрит. – Учитель, вы так и не сказали – вы изготовили первое снадобье?

– Уже испытал на мышах и свиньях. Эксперимент прошёл успешно, все подопытные выздоровели вне зависимости от степени заражения. И умирающие, и те, кто почувствовал лишь лёгкие симптомы, – заученно проговорил исследователь и, прежде чем Сагрит успела выразить свою радость, взял её руку и вложил в неё стеклянную пробирку. – Это надо выпить.

– Новый вирус?

– Да.

– Что меня ждёт на этот раз?

– Я не буду говорить, во избежание эффекта самовнушения. Скажу только, что впереди у тебя очень неприятные дни. И, если честно… мне почти тебя жаль. Крепись. И пей до дна.

С этими словами он коснулся пальцами её кисти, подвёл ко рту и убрал руку, лишь когда пробирка опустела.

Отравляющая жидкость с пресным запахом была горькой и кислой одновременно, оставила во рту сухую вязкость и противное послевкусие. Сагрит сморщилась, вернула Загану пробирку, отыскала на тумбочке кружку с водой и выпила.

– Угу, – одобрительно промычал наставник, вытянул руку и стал водить ладонью перед Сагрит, от шеи до живота.

Разбавленный водой вирус мигом устремился в пищеварительную систему и затеял там свои тайные махинации. Подопытной стоило больших усилий выдержать то, как резко бросило в жар, по телу побежала ломота, точно из-под кожи повылезали нервные узлы, лицо покрылось потом. Как вдруг стали болеть, колоть и скручиваться внутренности. Терпения хватило ненадолго. Сагрит застонала от невыносимой боли, схватилась за живот и загнулась.

– Хм… Ладно, пойдёт, – с оттенком сомнения произнёс Заган. – Спазм, лихорадка, потливость – всё как положено на начальной стадии заражения.

Судя по звукам, он достал из-под кровати большой предмет.

– Здесь ведро. Ставлю возле кровати, в районе подушки. Смотри не наступи.

– Зачем?! – простонала Сагрит под натиском боли в животе.

– На всякий случай. Тебя может мучить жажда, так что, питьевая вода на прикроватной тумбочке, на письменном столе и на полке в купальной комнате. Если вдруг не сможешь ощутить водную стихию…

– Я ощущаю! – сквозь стиснутые зубы оборвала его Сагрит.

– Отлично. Можешь пока отдыхать. При любых изменениях в состоянии сразу говори мне. Я буду в соседней комнате.

Сагрит наконец-то дождалась, когда он уйдёт, и скорчилась на кровати, подавляя стоны и глотая слёзы.

Вот опять она теряла счёт во времени и не могла представить, что сейчас, ещё утро, уже день или вовсе наступила ночь. Голова раскалывалась, внутренности словно сжимали и выворачивали огромные металлические руки, сердце колотилось, как после бега, началась лихорадка. Ведро у кровати пригодилось. Желудок принялся упорно сокращаться и извергать из себя всё содержимое. Это тоже длилось непомерно долго. Бесконечно.

Когда извергать ему уже было нечего, кроме собственных соков, Сагрит без сил упала на спину. Раздался скрип открываемой двери.

– Как ощущения? – спокойно осведомился Заган.

– Мне холодно, – прошептала Сагрит. – Но недавно… было жарко.

– Боль?

– Кажется… – Она прислушалась к себе. – Кажется, стало легче.

Заган помолчал, своим в буквальном смысле проницательным взглядом изучая всё, что происходило в её организме.

– Хорошо. Уже глубокая ночь, советую тебе поспать, – непривычно мягким тоном сказал он. – Болезнь ещё недостаточно прогрессировала. Это только лёгкая форма. Боюсь, до лечения тебе придётся терпеть ещё как минимум два дня.

– Учитель, я… – виновато произнесла Сагрит и дрожащий рукой указала на пол. – Из меня вышло… Там, наверное, не всё… в ведро попало.

Унылую атмосферу разбавила толика удивления и – возможно ли? – восхищения.

– Это то, что тебя сейчас волнует больше всего? – улыбнулся вечный.

– Но будет же грязно. Можно мне тряпку? Я уберу.

Она услышала тихий смешок, сгущение энергии, шипение испаряющихся излишеств, и в комнате вновь стало стерильно чисто.

– У тебя очень скверная привычка заботиться о том, что совершенно не стоит внимания, – заметил наставник.

– У нас разные понятия о скверности, учитель, – слабо произнесла Сагрит. От холода дрожало всё тело, но она не куталась в одеяло. Терпела.

– Не путай убеждения с излишними заморочками, что мешают развитию и ровняют с бесполезной массой.

Теперь уже усмехнулась Сагрит. С грустью и горечью.

– Опять ваше «всё или ничего»?

– Да.

– Вы по-прежнему… считаете меня «никем»?

– Никем в лице лабораторной мыши, что я использую в своих экспериментах. Разве ты что-то сделала, чтобы изменить своё положение?

– Вы хотели сказать… чтобы соответствовать вашим представлениям?