Империя наций. Этнографическое знание и формирование Советского Союза

Этнографы, входившие в комиссию, также обсуждали в деталях, на чем должна сосредоточиться новая экспозиция и до какого хронологического рубежа доходить. Говоря шире, оба вопроса касались принципов организации этнографических экспозиций вообще. Последнее обсуждалось и в ходе общей дискуссии на Совещании этнографов Ленинграда и Москвы, проходившем в Ленинграде в начале апреля[783]. На этом совещании Крыжановский представил доклад, где развил свое прежнее положение о том, что этнографический музей должен ограничиться «культурой тех социальных слоев, в которых она отчетливо этнически выражена» и отслеживать изменения в культуре до тех пор, пока она не «теряет свой этнический характер» и не «приобретает характер интернациональный»[784]. Борис Соколов из московского Центрального музея народоведения в своем докладе выступил резко против. По Соколову, этнографические музеи должны были показывать «все стороны культуры и быта», а не только основанные на этнических особенностях; повторяя прежние замечания Руденко, он рекомендовал, чтобы новые этнографические экспозиции иллюстрировали «культурно-бытовой комплекс» народов «на том или ином этапе развития общества», в том числе и на социалистическом. В частности, Соколов рекомендовал музеям противопоставлять «прежний многовековой культурно-бытовой комплекс» новому «социалистическому культурно-бытовому комплексу», «начало которому закладывается сейчас советским строительством» и который основан на «индустриальной технике (тракторы, машины, электрификация), на коллективном хозяйстве и на культурном образовании масс»[785].

Через несколько месяцев прений комиссия этнографического отдела выработала некоторые общие принципы составления новой постоянной экспозиции. Придя к решению, что музей должен стремиться устранить неравенство, комиссия порекомендовала, чтобы новая экспозиция давала «пропорциональное и гармоничное выявление» всех народов Союза. В вопросе организации она приняла позицию Миллера – что экспозиция должна следовать «территориальному признаку» и показывать народности в их национальных республиках и областях, так чтобы посетители музея совершали виртуальное путешествие по разным регионам Советского Союза[786]. Наконец, по самому спорному вопросу комиссия поддержала мнение Крыжановского – что экспозиция должна представлять культуру и быт в их отчетливо этнических проявлениях, а потому должна быть посвящена в первую очередь крестьянству. Но, следуя мнению Руденко, она предложила, чтобы новая экспозиция показывала также развитие советских национальных культур (советской туркменской, советской грузинской и т. д.) и формирование национального пролетариата.

Вскоре этнографы обнаружили, что их проекты радикальной реконструкции экспозиции в существующих условиях нереализуемы. Демонстрация всех народов Советского Союза требовала обширных этнографических исследований, которые еще только предстояло провести. Реконструкция всей экспозиции предполагала транспортировку сотен экспонатов между разными частями музея. Для изображения новых советских национальных культур нужно было как можно скорее приобрести новые экспонаты и изготовить новые диаграммы, карты и фотографии. Все это требовало немало времени и денег, а ни того ни другого не было. Руденко предложил закрыть отдел для посетителей на два года, чтобы реорганизовать экспозицию и предпринять дополнительные исследования. Но другие члены комиссии и методической партийной ячейки возразили, сочтя это непрактичным[787]. Столкнувшись с нехваткой средств для реализации обширных планов, комиссия решила разбить действия на два этапа: она отложила «большой проект переэкспозиции» на будущее, а пока предложила обновлять музейную экспозицию «на старых местах» по частям[788].

Таким образом, к концу 1929 года – когда в Советском Союзе началась кампания принудительной коллективизации сельского хозяйства и раскулачивания, а Сталин провозгласил, что коллективные усилия людей могут совершить чудо великой трансформации, – этнографический отдел по-прежнему оставался клубком противоречий. Большая часть старой постоянной экспозиции осталась на месте, но отдел ввел три важных новшества. Во-первых, был учрежден новый подотдел, эксплицитно посвященный изучению советской культуры. Этот подотдел создавал свои собственные специальные выставки на такие темы, как быт рабочих, а также сообща с остальным этнографическим отделом подготовил несколько новых экскурсионных программ на тему «Народы СССР в борьбе за 5-летку»[789].