Империя наций. Этнографическое знание и формирование Советского Союза

Во-вторых, отдел обновил свой курс «Народы СССР» для Рабочего университета, внеся в программу курса те обширные изменения, которые нельзя было внести в постоянную музейную экспозицию. В первый год чтения курса (1928/29) этнографы отдела распределили свои лекции по этнотерриториальным группам. Для второго года, с октября 1929 по апрель 1930 года, этнографы написали новые лекции о национальных республиках и их доминирующих народностях[790]. Например, Самойлович убрал свою лекцию «Турецкие народы СССР и зарубежные» и написал новую: «Туркмения и туркмены». Прежняя лекция охватывала тюркские народы Сибири, Средней Азии, Западного Китая, Среднего Поволжья и Прикамья, Крыма, Бессарабии, Закавказья, Персии, Турции, Белоруссии и Литвы. Новая лекция, напротив, описывала лишь «культурно-историческое прошлое района, ныне населенного туркменами»; она отражала новую господствующую идею о связи между конкретными народностями и территориями[791]. В целом в новых лекциях подчеркивалось, что быстрое экономическое развитие республик привело к «резкому перелому» в культуре народностей Советского Союза и к созданию новых национальных культур[792]. Этнографический отдел и ЛОНО использовали эту новую версию курса для подготовки музейных сотрудников и других советских культурных работников, в том числе экскурсоводов; для рассказов о советском туризме, разных туристических местах и маршрутах привлекались представители местных туристических организаций[793].

Третье и самое важное изменение: отдел закрыл залы с украинской и белорусской коллекциями и взялся за формирование совершенно новой экспозиции об Украине. Этот проект курировал Крыжановский (специалист по Украине). Свой проект украинской экспозиции он представил методической партийной ячейке в марте 1930 года – как раз тогда, когда коллективизация опустошала сельскую местность реальной Украины. Крыжановский порекомендовал изобразить украинское село в три эпохи: перед Первой мировой войной, после Октябрьской революции и в разгар первой пятилетки. Посетители начнут осмотр с Центральной Украины, а затем перейдут к ее пограничным регионам, в посвященных им залах будут представлены сходства и различия культур украинцев и соседних народов – русских, белорусов, румын. Крыжановский предлагал положить в основу организации новой экспозиции «производственные моменты»: показывать, как производятся и используются инструменты и другие предметы. Также он предлагал показывать «культуру» как продукт экономических условий и отношений. В результате экспозиция продемонстрировала бы массам, как коллективизация села создает новую украинскую культуру среди крестьянства. Преимущественное внимание предполагалось уделить сельскому населению Украины, но экспозиция должна была показать и развитие украинского пролетариата[794].

Проблема заключалась, конечно, в том, что коллективизация не привела к стихийному зарождению новой советской украинской культуры на селе. Этнографы отдела пытались выявить новые формы украинского быта в Украинской ССР, но без особого успеха. Из-за этого новая экспозиция «Украинское село до и после Октября», открывшаяся в 1931 году, не оправдала ожиданий. Материалы о дореволюционной жизни имелись в изобилии – в том числе ярко одетые манекены, предметы народного искусства и традиционные сельскохозяйственные орудия. Но современное украинское село приходилось показывать в основном на диаграммах, картах, плакатах и фотографиях. Например, старинные плуги демонстрировались рядом с фотографиями тракторов, а религиозные артефакты – рядом с пропагандистскими плакатами советской антирелигиозной кампании. Стремясь показать классовую стратификацию украинского села, этнографы одевали манекены в разнообразные традиционные украинские костюмы, наделяя манекены в повседневной одежде подписями «бедняк» и «середняк», а в декоративной праздничной одежде – «кулак»[795]. Но, как понимали и сами этнографы, одни и те же крестьяне в разных ситуациях могли носить и те и другие комплекты одежды.