Империя наций. Этнографическое знание и формирование Советского Союза

Конечно, Ферсман был не первым советским ученым, кто подчеркивал важность учета «населения» в планах экономического развития. Советские экономисты, этнографы и антропологи уже много лет обсуждали население как экономический ресурс, который следует изучать и использовать как можно эффективнее. Во время Первой мировой войны, в ходе прений об учреждении КЕПС и КИПС, Дмитрий Анучин назвал население «мощной производительной силой», а Сергей Руденко сказал, что антропологические исследования физического типа могут выявить «степень пригодности тех или иных племенных групп для несения военной и других государственных повинностей»[888]. На I Всероссийской конференции по изучению естественных производительных сил, состоявшейся в 1923 году, были специальные сессии, посвященные «человеку как производительной силе», а после этой конференции Госплан организовал свою собственную рабочую группу, посвященную человеку, где ведущие роли играли Ольденбург, Руденко и Вениамин Семёнов-Тян-Шанский[889]. В 1926 году эта рабочая группа была преобразована в подотдел нового госплановского Бюро по изучению производительных сил и занялась определением того, какие конкретные народности лучше всего годятся для достижения конкретных экономических целей. Видную роль в работе этого подотдела играли физические антропологи[890].

В 1920‐х годах, когда КИПС составляла свой список народностей для 1‐й Всесоюзной переписи, советские физические антропологи активно изучали расовые (физические и конституциональные) признаки в тех же группах населения[891]. В составе КИПС было несколько физических антропологов, в том числе Руденко (который служил связующим звеном между КИПС и Наркоматом здравоохранения)[892]. Но у советских антропологов, как и у советских лингвистов и географов, были свои собственные институты и журналы – и собственные научные повестки. До 1917 года большинство антропологов в России были последователями «французской школы» физической антропологии и применяли антропометрию (с ее инструментами и методами измерения человеческого тела) для картографирования расовых (физических) вариаций. После революции эти эксперты переориентировались на немецкую прикладную антропологию, где центральную роль играла конституциональная медицина, и стали тесно сотрудничать с патологами, биологами и врачами, сравнивая состояние здоровья, болезни, группы крови, морфологические типы, уровни интеллекта и физиологические функции у разных групп населения[893]. Советские антропологические исследования – и, в частности, картографирование групп крови и конституциональных черт советского населения, нередко с использованием немецких индексов, – внесли важный вклад в растущую мировую расовую антропологию[894].

ОПРЕДЕЛЕНИЕ РАСЫ И КУЛЬТУРЫ

Но что такое раса? И какую роль приписывали советские физические антропологи врожденным признакам в сравнении с приобретенными, пока в 1931 году советский режим не призвал их к критике немецких расовых теорий? В 1920‐х годах советские физические антропологи характеризовали расы как отдельные физические или биологические типы человечества и – подобно их западноевропейским и американским коллегам – участвовали в международном диалоге о важности расы и о причинах физических и конституциональных различий. В частности, советские антропологи дискутировали (и между собой, и с заграничными коллегами) о том, являются ли физические и конституциональные особенности разных народов вечными и неизменными, или же они эволюционные и динамичные. Параллельно этой международной дискуссии шла другая – о сравнительной важности врожденных и приобретенных признаков и о том, что потенциально полезнее для прогресса человечества: «направленная на наследственность» расовая гигиена или гигиена социальная, «направленная на среду». Советские антропологи разделяли с французскими коллегами интерес к неоламаркистской теории наследственности; те и другие заимствовали у британских и немецких антропологов новые методы измерения конституциональных признаков, например группы крови. Советские антропологи, врачи и биологи, как и их зарубежные коллеги, изучали вопрос, какие физические и конституциональные особенности наследуются из поколения в поколение (т. е. следуют законам Менделя) и какие «приобретенные черты» (например, мышечная масса) могут быть переданы следующим поколениям в соответствии с неоламаркистскими теориями[895].