Читаем Империя наций. Этнографическое знание и формирование Советского Союза полностью

Но как определить расу в марксистско-ленинских терминах? Советские эксперты объясняли в журналах по общественным наукам и популярных публикациях, что расы – это «группы людей», сложившиеся в результате человеческой эволюции и «исторического развития», имеющие общие «внешние» или «физиологические» признаки, например тип волос, цвет кожи, рост человека и черты лица[996]. Эти физиологические признаки не коррелируют с поведенческими и «ни в каком случае» не могут использоваться «для определения политического подхода к той или иной группе людей»[997]. Советские антропологи отвергали «субъективно-идеалистическую трактовку», утверждавшую, что раса «не существует», но доказывали, что «современный расовый лик земли» следует понимать как «фазу». Относительная «географическая изоляция» народов «в доклассовом обществе» способствовала формированию рас; физиологические различия развились «вследствие климатических, социальных и других факторов окружающей обстановки» и «в течение длительного исторического периода» передавались «из поколения в поколение»[998]. Когда общества мигрируют, говорили эксперты, или переходят в другие экономические условия, происходят значительные изменения расовых признаков. (В этом вопросе советские антропологи были едины с американским антропологом Францем Боасом, который провел компаративное исследование американских и европейских евреев и итальянцев и обнаружил свидетельства влияния среды на расовые признаки[999].) Кроме того, по мере развития человечества от первобытных обществ через феодальные к классовым расы смешиваются и расовые признаки становятся менее выраженными. По мере дальнейшего его продвижения по марксистской шкале исторического развития расовые различия будут сглаживаться сильнее и когда-нибудь полностью исчезнут[1000].

Советские антропологи призывали изучать процесс расового смешения, которое, как они считали, станет более выраженным в Советском Союзе с продолжением индустриализации. Объявляя вполне доказанной физическую полноценность метисов – напоминая, что в Советском Союзе «целый ряд республик и областей» имеет смешанное население из «белой и желтой расы» и что «успехи этих миллионов на фронте хозяйственного и культурного строительства» велики, – антропологи утверждали: изучение расового смешения может прояснить процесс наследования и сложную взаимосвязь между факторами наследственности и факторами среды[1001]. Эти эксперты полагали, что такое исследование может значительно расширить научные знания о некоторых конституциональных признаках, например об иммунитете разных групп к определенным заболеваниям[1002].

Притом что немецкие антропологи 1930‐х годов обычно воспринимали расы и национальности (или нации) как одно и то же, советские эксперты старались объяснить различие между этими категориями. Как считали советские антропологи и этнографы, тот же исторический процесс, благодаря которому происходит постепенное «снятие» расовых различий, содействует «объединению людей» в новые сложные социально-исторические единицы – национальности и нации, – основанные на общности языка, культуры и образа мыслей (сознания)[1003]. Эти эксперты подкрепляли утверждения советских руководителей о том, что раса и национальность совершенно разные вещи: что люди одной расы могут принадлежать к разным национальностям, что все национальности состоят из людей разного расового происхождения и что «сами расовые типы являются отвлечениями от вариации расовых признаков» внутри национальностей. Советские антропологи предлагали расоведам взяться за «биологическую проблему расообразования» – исследовать расовые признаки, все еще сохранившиеся внутри национальностей, чтобы осветить социально-исторические процессы этногенеза (приведшие к формированию современных национальностей и наций). Антропологи отмечали, как и Вишневский несколькими годами ранее, что расовая дифференциация часто идет параллельно лингвистической дифференциации и миграциям, и предлагали расоведам сообща с историками и лингвистами отслеживать происхождение разных национальностей и наций начиная с «доисторической эпохи» первобытного коммунизма[1004].

«ЗАКОН СТАДИАЛЬНОСТИ»

Перейти на страницу:

Все книги серии Historia Rossica

Изобретая Восточную Европу: Карта цивилизации в сознании эпохи Просвещения
Изобретая Восточную Европу: Карта цивилизации в сознании эпохи Просвещения

В своей книге, ставшей обязательным чтением как для славистов, так и для всех, стремящихся глубже понять «Запад» как культурный феномен, известный американский историк и культуролог Ларри Вульф показывает, что нет ничего «естественного» в привычном нам разделении континента на Западную и Восточную Европу. Вплоть до начала XVIII столетия европейцы подразделяли свой континент на средиземноморский Север и балтийский Юг, и лишь с наступлением века Просвещения под пером философов родилась концепция «Восточной Европы». Широко используя классическую работу Эдварда Саида об Ориентализме, Вульф показывает, как многочисленные путешественники — дипломаты, писатели и искатели приключений — заложили основу того снисходительно-любопытствующего отношения, с которым «цивилизованный» Запад взирал (или взирает до сих пор?) на «отсталую» Восточную Европу.

Ларри Вульф

История / Образование и наука
«Вдовствующее царство»
«Вдовствующее царство»

Что происходит со страной, когда во главе государства оказывается трехлетний ребенок? Таков исходный вопрос, с которого начинается данное исследование. Книга задумана как своего рода эксперимент: изучая перипетии политического кризиса, который пережила Россия в годы малолетства Ивана Грозного, автор стремился понять, как была устроена русская монархия XVI в., какая роль была отведена в ней самому государю, а какая — его советникам: боярам, дворецким, казначеям, дьякам. На переднем плане повествования — вспышки придворной борьбы, столкновения честолюбивых аристократов, дворцовые перевороты, опалы, казни и мятежи; но за этим событийным рядом проступают контуры долговременных структур, вырисовывается архаичная природа российской верховной власти (особенно в сравнении с европейскими королевствами начала Нового времени) и вместе с тем — растущая роль нарождающейся бюрократии в делах повседневного управления.

Михаил Маркович Кром

История
Визуальное народоведение империи, или «Увидеть русского дано не каждому»
Визуальное народоведение империи, или «Увидеть русского дано не каждому»

В книге анализируются графические образы народов России, их создание и бытование в культуре (гравюры, лубки, карикатуры, роспись на посуде, медали, этнографические портреты, картуши на картах второй половины XVIII – первой трети XIX века). Каждый образ рассматривается как единица единого визуального языка, изобретенного для описания различных человеческих групп, а также как посредник в порождении новых культурных и политических общностей (например, для показа неочевидного «русского народа»). В книге исследуются механизмы перевода в иконографическую форму этнических стереотипов, научных теорий, речевых топосов и фантазий современников. Читатель узнает, как использовались для показа культурно-психологических свойств народа соглашения в области физиогномики, эстетические договоры о прекрасном и безобразном, увидит, как образ рождал групповую мобилизацию в зрителях и как в пространстве визуального вызревало неоднозначное понимание того, что есть «нация». Так в данном исследовании выявляются культурные границы между народами, которые существовали в воображении россиян в «донациональную» эпоху.

Елена Анатольевна Вишленкова , Елена Вишленкова

Культурология / История / Образование и наука

Похожие книги

100 великих героев
100 великих героев

Книга военного историка и писателя А.В. Шишова посвящена великим героям разных стран и эпох. Хронологические рамки этой популярной энциклопедии — от государств Древнего Востока и античности до начала XX века. (Героям ушедшего столетия можно посвятить отдельный том, и даже не один.) Слово "герой" пришло в наше миропонимание из Древней Греции. Первоначально эллины называли героями легендарных вождей, обитавших на вершине горы Олимп. Позднее этим словом стали называть прославленных в битвах, походах и войнах военачальников и рядовых воинов. Безусловно, всех героев роднит беспримерная доблесть, великая самоотверженность во имя высокой цели, исключительная смелость. Только это позволяет под символом "героизма" поставить воедино Илью Муромца и Александра Македонского, Аттилу и Милоша Обилича, Александра Невского и Жана Ланна, Лакшми-Баи и Христиана Девета, Яна Жижку и Спартака…

Алексей Васильевич Шишов

Биографии и Мемуары / История / Образование и наука
100 великих кладов
100 великих кладов

С глубокой древности тысячи людей мечтали найти настоящий клад, потрясающий воображение своей ценностью или общественной значимостью. В последние два столетия всё больше кладов попадает в руки профессиональных археологов, но среди нашедших клады есть и авантюристы, и просто случайные люди. Для одних находка крупного клада является выдающимся научным открытием, для других — обретением национальной или религиозной реликвии, а кому-то важна лишь рыночная стоимость обнаруженных сокровищ. Кто знает, сколько ещё нераскрытых загадок хранят недра земли, глубины морей и океанов? В историях о кладах подчас невозможно отличить правду от выдумки, а за отдельными ещё не найденными сокровищами тянется длинный кровавый след…Эта книга рассказывает о ста великих кладах всех времён и народов — реальных, легендарных и фантастических — от сокровищ Ура и Трои, золота скифов и фракийцев до призрачных богатств ордена тамплиеров, пиратов Карибского моря и запорожских казаков.

Андрей Юрьевич Низовский , Николай Николаевич Непомнящий

История / Энциклопедии / Образование и наука / Словари и Энциклопедии
1937. Как врут о «сталинских репрессиях». Всё было не так!
1937. Как врут о «сталинских репрессиях». Всё было не так!

40 миллионов погибших. Нет, 80! Нет, 100! Нет, 150 миллионов! Следуя завету Гитлера: «чем чудовищнее соврешь, тем скорее тебе поверят», «либералы» завышают реальные цифры сталинских репрессий даже не в десятки, а в сотни раз. Опровергая эту ложь, книга ведущего историка-сталиниста доказывает: ВСЕ БЫЛО НЕ ТАК! На самом деле к «высшей мере социальной защиты» при Сталине были приговорены 815 тысяч человек, а репрессированы по политическим статьям – не более 3 миллионов.Да и так ли уж невинны эти «жертвы 1937 года»? Можно ли считать «невинно осужденными» террористов и заговорщиков, готовивших насильственное свержение существующего строя (что вполне подпадает под нынешнюю статью об «экстремизме»)? Разве невинны были украинские и прибалтийские нацисты, кавказские разбойники и предатели Родины? А палачи Ягоды и Ежова, кровавая «ленинская гвардия» и «выродки Арбата», развалившие страну после смерти Сталина, – разве они не заслуживали «высшей меры»? Разоблачая самые лживые и клеветнические мифы, отвечая на главный вопрос советской истории: за что сажали и расстреливали при Сталине? – эта книга неопровержимо доказывает: ЗАДЕЛО!

Игорь Васильевич Пыхалов

История / Образование и наука