Империя наций. Этнографическое знание и формирование Советского Союза

Самым вопиющим было противоречие между тем, как НКВД обращался с диаспорными национальностями, и партийной пропагандистской кампанией против нацистских идей о значении расового происхождения. Даже в рассказах для детей советская регистрация национальности (основанная на самоидентификации) противопоставлялась нацистской регистрации расы (основанной на крови). Один такой текст – «Рассказ цифр» – был посвящен электрику Анне Марковне, счетчице-волонтерке. Марковна встречает в поезде двух колхозников – мальчика и его деда – и рассказывает им о будущей переписи. Поезд едет по сельской местности, а она объясняет, что советская перепись гарантирует всем гражданам право объявить свою национальность «по своей совести, а не по рождению». В порыве энтузиазма Марковна объявляет, что именно право на самоидентификацию отличает Советский Союз от «царской России» и от заграничных «капиталистических стран». Она описывает, как фашисты в нацистской Германии «копаются во всяких старых документах», чтобы определить, «к какой нации кто принадлежит по крови», и потом арестовывают людей. А в Советском Союзе, по ее словам, счетчикам запрещено требовать подтверждения национальности человека, поскольку советское руководство интересуется национальностью по самосознанию опрашиваемых. К концу поездки Марковна убедила мальчика и его деда, что советской «переписи бояться нечего»[1109]. Но родители юных читателей имели все основания для скепсиса: к 1938 году НКВД тоже интересовался старыми документами, которые могли пролить свет на происхождение людей.

В действительности, несмотря на то что Бюро переписи запечатлело право на национальную самоидентификацию в формальном переписном ритуале, отдел паспортной регистрации НКВД выпустил распоряжение, которое ограничивало возможность национальной самоидентификации в паспорте, что нанесло особый ущерб диаспорным национальностям. НКВД выпустил это распоряжение в апреле 1938 года. В нем указывалось, чтобы регистраторы записывали в новых паспортах национальность родителей получателя паспорта, а не его национальность по самоидентификации. Получатели паспортов должны были предоставить для подтверждения свои свидетельства о рождении или другие официальные документы. Если родители относились к двум разным национальностям, одна из которых входила в число «национальностей, принадлежащих иностранным государствам», то регистратор должен был записать в паспорт национальности обоих родителей, например: «отец поляк, мать русская» или «отец белорус, мать немка». Даже поляки и немцы, жившие в России поколениями, считались народами, «принадлежащими» иностранным государствам, и не имело значения, что у немцев на советской территории была своя собственная автономная национальная республика (АССР Немцев Поволжья)[1110].

Паспортные директивы 1938 года означали серьезное отступление от первоначальных паспортных инструкций, действовавших с 1932 года и основанных на принципе самоидентификации. Новые директивы имели внеправовой характер и не были включены в паспортное законодательство, но в конце 1930‐х внеправовой режим стал доминирующим. Согласно НКВД, эти директивы были связаны с особыми «оперативными соображениями» и не должны были распространяться на регистрацию национальности в других официальных документах[1111]. В частности, они были нацелены на «разоблачение» тех представителей диаспорных национальностей в пограничных регионах Советского Союза, которые, согласно НКВД, лгали о своей национальной принадлежности. В действительности если эти люди и лгали, то имели вескую причину, учитывая жестокость национальных операций НКВД.

До некоторой степени паспортная директива НКВД, как и его национальные операции, была мотивирована реальными геополитическими соображениями. Первая мировая война показала, что национальная идея – действенное политическое оружие: все воюющие страны пытались использовать ее в своих целях. Теперь, двадцать с лишним лет спустя, нацисты использовали национальную идею для подкрепления своих ирредентистских амбиций – заявляя право на вмешательство во внутренние дела стран с немецким этническим меньшинством. Лига Наций своим отказом действовать, казалось, признавала немецкие притязания легитимными. Опасаясь, что нацисты и их союзники могут выставить претензии на советские территории на основании этнического состава их населения, советский режим начал переселять диаспорные национальности из пограничных областей в менее уязвимые регионы[1112].