Империя наций. Этнографическое знание и формирование Советского Союза

В 1955 году, когда идея этноса входила в обиход советской науки, Руденко опубликовал большую работу о башкирах, в которой поставил вопрос этногенеза. В этой работе он рассмотрел башкир с исторической точки зрения, уделив много внимания различным «этническим элементам», консолидировавшимся в башкирскую нацию. Во введении Руденко наконец-то (хотя и мягко) отомстил Николаю Марру, который больше двадцати лет назад сместил с академических должностей его, Сергея Ольденбурга и других этнографов. Руденко заявил, что Марр был виновен в торможении развития этнографии в Советском Союзе: что марровские «антинаучные утверждения» о происхождении и развитии языков и этнических групп направили ученых «по неправильному пути» и отвлекли от серьезных исследований проблемы этногенеза. По уверению Руденко, особенно вредна была марровская «теория языка», согласно которой язык и раса тождественны, а структурная лингвистика дает ключ к происхождению всех этнических групп[1172]. Марр, умерший естественной смертью в 1934 году, не мог ответить на обвинения со стороны Руденко.

Но наследие Марра не было полностью искоренено. Напротив, его концепция национальности как «надстроечной категории», основанной на «социально-экономических факторах», выжила и обрела после войны новую жизнь. С конца 1960‐х годов Юлиан Бромлей, самый известный этнограф эпохи Брежнева, развивал «теорию этноса» – усложненную версию закона стадиальности[1173]. Бромлей объяснял, что разные типы этносоциальных общностей соответствуют «главным историческим стадиям» марксистской шкалы развития: племя – «основная форма исторической общности людей» в «первобытно-общинной формации», народность – в «рабовладельческой и феодальной формациях», нация – в капиталистической и социалистической формациях[1174]. Согласно Бромлею, этнос может «пережить» несколько социально-экономических стадий и развиться в более передовую этносоциальную форму. Например, украинский этнос «существует и при феодализме, и при капитализме, и при социализме»[1175]. Но Бромлей также предостерегал против идей «этнического примордиализма» и «национального характера». Он настаивал, что «ни один этнос не является ни вечным, ни неизменным» и ни один не получил своих свойств от Бога. Все этносы – «динамические системы», оформившиеся в процессе «исторического развития», и продолжат развиваться в будущем[1176].

Бромлей настаивал, что этноисторическая эволюция происходит через ряд «этнотрансформационных процессов», важнейшие из которых – дифференциация, консолидация, межэтническая интеграция и ассимиляция[1177]. При этом он полагал, что на разных исторических стадиях преобладают разные процессы. В первобытном и феодальном обществах происходили значительные дробления и дифференциации: по мере роста племен и исчерпания природных ресурсов в конкретных регионах от племен отделялись подгруппы, перемещались на новые территории и становились самостоятельными племенами. При позднем феодализме и капитализме, напротив, наблюдалась тенденция ко всевозможным формам роста этносов. Ассимиляция происходила, когда малые народы «растворялись» внутри другого народа. Межэтническая интеграция имела место, когда этнические группы со значительными лингвистическими и культурными различиями формировали новую этническую группу, а консолидация – когда «родственные этнические группы», сходные лингвистически и культурно, сливались в одну. Далее Бромлей отмечал, что, поскольку родственные народы в большинстве случаев имеют общее этническое происхождение, консолидация зачастую является «диалектическим отрицанием» процесса дифференциации. Иными словами, ветви одного племени, развившиеся в отдельные народности при феодализме, вновь соединяются в более развитой форме – нации – при капитализме[1178].