Империя наций. Этнографическое знание и формирование Советского Союза

Ленин в бурные февральские дни находился в Швейцарии, откуда послал телеграмму в Петроград, убеждая большевиков отказаться от признания Временного правительства[170]. Через два месяца он вернулся в Петроград и начал активно призывать к социалистической революции. И большевики, и меньшевики были озадачены позицией Ленина; большинство полагало, что Россия переживает буржуазно-демократическую революцию и лишь десятилетия спустя пролетариат будет готов захватить власть[171]. Ленин возражал: «революционно-демократическая диктатура пролетариата и крестьянства» уже осуществилась («в известной форме и до известной степени») через Петроградский Совет. Он утверждал, что настал подходящий момент завершить «переход от первого [буржуазно-демократического] этапа революции ко второму [социалистическому]»[172].

Тем временем новости о событиях в Петрограде распространялись по империи, и их встречали с энтузиазмом и надеждой. Крушение царского самодержавия пробудило у национальных политических партий надежды на удовлетворение их требований предоставить нерусским народам империи более широкую политическую и культурную автономию. Украинские и грузинские лидеры призывали к созданию Российской федерации с автономными национальными регионами, а еврейские и армянские – к институционализации экстерриториальной автономии, польские и финские требовали полной национальной независимости[173].

Временное правительство понимало политическую важность национального вопроса и немедленно выпустило законы, отменяющие все ограничения на основе религии и национальности[174]. Оно также попыталось предоставить толику самоуправления национальным меньшинствам империи, официально передав власть на местах от генерал-губернаторов к представителям местного нерусского населения[175]. Этим оно лишило властных полномочий тех самых бюрократов, от которых царский режим получал информацию о населении. Но Временное правительство не хотело менять административно-территориальную организацию России. Большинство его министров выступало против федерализации страны и предоставления автономии национальным меньшинствам, утверждая, что это еще больше ослабит Российское государство[176]. И даже те министры, что выступали за реформу государственного устройства, отказывались действовать: они считали себя временными руководителями России, правящими лишь до выборов в представительный орган – Учредительное собрание. Некоторые нерусские группы не желали ждать Учредительного собрания. Радикальные украинские националисты требовали автономии Украины в рамках Российской федерации[177]. В Башкирии и Киргизской степи коренные жители требовали автономии и пытались изгнать русских поселенцев[178].

На фоне политической нестабильности в стране Ольденбург стремился убедить Временное правительство, что научные данные об этническом составе России помогут правительству удовлетворить требования населения и гарантировать справедливое представительство нерусских народов в Учредительном собрании. В апреле он попросил Временное правительство поддержать усилия КИПС по изучению народов и территорий на окраинах и внутри России. Он отметил, что в распоряжении КИПС уже есть материалы, на основе которых можно будет решить вопросы об этническом составе населения, ожидаемые в рамках будущего Учредительного собрания[179]. Ольденбург, друживший с ключевыми деятелями правительства, получил обещание государственной поддержки. Но КИПС не смогла возобновить научную работу до сентября 1917 года; позже Ольденбург вспоминал, что политические осложнения весны и лета того года – война, беспорядки, попытка правого переворота – нарушили работу комиссии[180].

Пока Временное правительство умоляло национальных лидеров потерпеть до созыва Учредительного собрания, большевики провозгласили право наций отделяться от государства[181]. В конце апреля Сталин по просьбе Ленина подготовил «Доклад по национальному вопросу», где изложил официальную позицию большевиков[182]. В первую очередь он требовал: «…угнетенным народам, входящим в состав России, должно быть предоставлено право самим решить вопрос – хотят ли они оставаться в составе Российского государства». В то же время он требовал, чтобы народам, не желающим отделяться (по прогнозу Сталина – 90% национальностей России), была обеспечена расширенная автономия в составе Российского государства: жителям отдельных регионов, таких как «Закавказье, Туркестан, Украина», следует предоставить самоуправление в форме областной автономии, а их границы определить на основе экономической и этнографической информации. Национальным меньшинствам должны быть гарантированы равные права и «свободное развитие». Сталин призывал к объединению рабочих всех национальностей в «единый нераздельный пролетарский коллектив»[183].