Империя наций. Этнографическое знание и формирование Советского Союза

В докладе Сталина не было почти ничего нового: по сути, в нем воспроизводились основные пункты партийной резолюции от октября 1913 года. Но контекст – это все. В 1913 году большевистская позиция по национальному вопросу всего лишь спровоцировала дебаты среди социал-демократов. В 1917 году она реально повлияла на дискуссии об устройстве будущего Российского государства. Большевистское «решение» обсуждалось на рабочих и солдатских съездах по всей России и было принято благосклонно; предложения областной автономии отвечали чаяниям многих нерусских лидеров. К маю 1917 года кадеты признали, что их позицию по национальному вопросу необходимо скорректировать, и пообещали найти свое собственное «решение», которое позволило бы разным регионам России пользоваться большей территориальной автономией[184].

В июне 1917 года, когда делегаты Советов (местных государственных органов) со всей России собрались на Всероссийский съезд Советов в Петрограде, они включили основные пункты большевистской программы в свои собственные резолюции: в частности, съезд выступал за политическую автономию регионов, «отличающихся этнографическими или социально-экономическими особенностями». Соглашаясь с Временным правительством, что все решения по национальному самоопределению следует отложить до созыва Учредительного собрания, съезд, однако, настаивал «на более энергичной, чем до сих пор, деятельности Временного Правительства для удовлетворения потребностей» национальных меньшинств[185]. Съезд предложил Временному правительству издать декрет о праве всех национальностей использовать родные языки «в школе, суде, органах самоуправления, при сношении с государственной властью и т. д.». Он также призвал к образованию при Временном правительстве «советов по национальным делам» («куда входили бы представители всех национальностей России»), которые помогали бы министрам подготавливать материалы по национальному вопросу для Учредительного собрания. Наконец, съезд предложил Временному правительству опубликовать декларацию «о признании за всеми народами права самоопределения вплоть до отделения», которое будет осуществляться с одобрения Учредительного собрания.

Ольденбург включился в повседневную работу Временного правительства в конце весны, когда был избран в Центральный комитет кадетской партии. В мае 1917 года он был свидетелем формирования коалиционного кабинета министров из кадетов и умеренных социалистов, а через два месяца наблюдал его падение, когда вопрос об украинской автономии вызвал кризис государственной власти[186]. Ввиду правительственного кризиса пробольшевистские солдаты и рабочие вышли на улицы Петрограда. Воинские части, верные Временному правительству и Петроградскому Совету, подавили беспорядки. Обвинив большевиков, Временное правительство приказало арестовать вождей партии. Ленин и другие большевистские лидеры бежали в Финляндию[187].

С отступлением «большевистской угрозы» либералы и умеренные социалисты сформировали второй коалиционный кабинет. Из пятнадцати его членов лишь четверо было кадетами, и один из них – Ольденбург, новый министр просвещения. Свою должность он занимал только пять недель, до распада этой второй коалиции[188]. Освободившись от министерских обязанностей, Ольденбург вновь занялся делами КИПС. С помощью своих контактов в Министерстве просвещения он добился финансирования для этой комиссии[189]. В сентябре КИПС собиралась четыре раза и возобновила работу над этнографическими картами России[190]. В начале октября она начала функционировать как официальный орган при новом национальном отделе МВД Временного правительства. КИПС и национальный отдел сообща работали над законами, гарантирующими использование местных языков в органах местного управления и защищающими коренное население Киргизской степи от русских поселенцев[191].

Когда КИПС начала сотрудничать с национальным отделом, Временное правительство выпустило долгожданное обращение по национальному вопросу. Оно подтвердило свое намерение гарантировать национальным меньшинствам («в местах их постоянного жительства») право «пользования родным языком в школе, суде, органах самоуправления и в сношениях с местными органами государственной власти». Также Временное правительство пообещало инициировать широкомасштабную дискуссию о национальном самоопределении[192]. В середине октября оно создало новую Комиссию по национальным делам с целью подготовки материалов по национальному вопросу для Учредительного собрания. Во главе этой комиссии правительство поставило Ольденбурга[193].