Империя наций. Этнографическое знание и формирование Советского Союза

Самым спорным вопросом при обсуждении нового списка народностей была классификация народов Закавказья. Грузинские представители из закавказского правительства и закавказского отделения ЦСУ жаловались, что некоторые народы (мингрелы, сваны, бацбийцы, лазы и аджарцы) были включены в список как отдельные народности, хотя в действительности являются религиозными или племенными подгруппами грузин. Эти представители обвиняли центральную власть и экспертов в попытках «Грузию разбить на несколько народностей» и напоминали, что царские колониальные власти «искусственно дробили» грузин, дабы разделять и властвовать. Они настаивали, что аджарцы – это грузины, ранее бывшие мусульманами, и утверждали, что советский режим создал Аджарскую АССР с явной целью поддержки аджарского сепаратизма; настаивали, что «мингрелы» и «сваны» – региональные названия грузин из разных мест[486]. Национально-политические интересы придали острый эмоциональный оттенок этим дискуссиям; в предшествующем году партийные лидеры обвиняли грузин в стремлении к «физической ликвидации нацменьшинств» в их республике[487].

Оказалось, что больше половины людей, которых этнографы считали мингрелами, в ходе переписи записались грузинами. Этнографы открыто выражали недоумение: это счетчики в Закавказье вели нечестную игру или перепись отразила самосознание населения? Грузинские представители заявляли, что еще больше мингрелов записалось бы грузинами, если бы счетчики не вмешивались и не настаивали, что те мингрелы. Но присутствовавшие этнографы и статистики сомневались; один из экспертов спросил коллег, могут ли они «со спокойным сердцем» взять на себя ответственность за поглощение грузинами малых народностей Закавказья[488]. А Руденко отметил, что, если сейчас исключить эти народы из списка, «будет чрезвычайно трудно» свести данные о них, а значит, и защитить впоследствии их национальные права[489].

В окончательной версии списка советские эксперты и чиновники официально признали 172 народности. Они исключили несколько малых народов (численностью менее 50 зарегистрированных представителей), в итоговых данных переписи эти народы были отнесены к соседним группам. Решили и судьбу добавочного списка народностей, об официальном признании которых шли споры. Евреев (пока) не объединили, а разделили на пять народностей по географическому принципу. Мингрелов, аджарцев, сванов и лазов указали как подгруппы грузин, но договорились считать отдельно[490]. Казаки вошли в список, но ЦСУ постановило при будущих переписях эту строку исключить[491]. Из списка удалили сальткалмаков и сартов (хотя временно оставили сарт-калмыков); самоидентифицированных сартов, говорящих на узбекском, засчитали узбеками. Тептяри, указавшие по просьбе счетчика вторую народность, были засчитаны как представители этой второй (сочтенной более легитимной) народности. Вместе с тем столь многие настаивали на своей принадлежности к тептярям, что эта группа получила место в коротком перечне возможных народностей. Для народов, включенных в список, результаты переписи были подытожены[492]. Возможные народности были дополнительно исследованы этнографами в конце 1920‐х годов[493].

Включение какой-либо группы в «Список народностей СССР» 1927 года не гарантировало ей дальнейшего официального признания как национальности[494]. Но народам, обладавшим местом в списке и своей национальной территорией любого размера (республикой, областью, районом), больше других повезло в 1930‐х годах, когда советский режим приступил к консолидации 172 народностей, учтенных при переписи 1926 года, в значительно меньшее число более крупных, экономически развитых и исторически «передовых» национальностей.

К СПИСКУ «ГЛАВНЫХ НАРОДНОСТЕЙ»

В феврале 1927 года, вскоре после выхода окончательной редакции «Списка народностей СССР», ЦСУ начало работу над списком «главных народностей» Советского Союза. На первом этапе итоги переписи подводились по «исчерпывающему списку» народностей, составленному КИПС, но теперь ЦСУ нуждалось в более коротком списке для дополнительных статистических исследований[495]. Оно запросило у республиканских, областных и некоторых губернских статистических бюро перечни не более чем шести «главных народностей» их регионов[496]. Московские статистики, получив данные от этнографов, местных и центральных органов власти, составили общий список на основе этих местных перечней[497]. Идея «главной народности» была нечеткой и допускала интерпретации: некоторые статистики определяли такую народность как особенно важную, другие – как народность со «значительными территориями не меньше губернии», третьи – как народность большой численности[498].