Империя наций. Этнографическое знание и формирование Советского Союза

В начале февраля комиссия постановила, что Сурхандарьинский округ «в его современных границах» должен быть передан Таджикской ССР в течение двух месяцев[714]. Еще до того, как решение было объявлено официально, узбекские руководители организовали кампанию протестов, утверждая, что комиссия не полностью учла «данные о национальном составе и экономическом тяготении округа»[715]. В конце концов Сурхандарьинский округ так и не был передан. Конечно, возникает вопрос: почему? Имеющиеся архивные материалы не дают ответа, и остается лишь гадать. Рахим Масов в своей истории Таджикистана предполагает, что советские руководители пересмотрели решение о передаче Сурхандарьи по административным соображениям: по советскому законодательству, чтобы Узбекская ССР сохранила статус союзной республики, она должна была граничить «с зарубежными государствами». Масов отмечает: «Узбекистан мог иметь границу с одним из иностранных государств только через город Термез, находящийся в Сурхандарьинском округе»[716]. Возможно, имелись и другие причины. Во-первых, было неочевидно, что население этого округа преимущественно «таджикское»; переписные данные и этнографические отчеты давали основания включить Сурхандарьинский округ и в ту, и в другую республику. Во-вторых, в 1930 году, когда ЦИК разбирал этот вопрос, партия уже проводила кампанию коллективизации в Ходжентском округе и столкнулась с серьезными трудностями. Советские руководители считали, что Таджикистан должен развивать имеющиеся у него ресурсы, а не заниматься присоединением новых земель и людей.

Из истории Таджикской и Узбекской национальных республик видно, что даже безуспешные или частично успешные кампании по исправлению границ иногда приводили к долгоиграющим последствиям. Даже после того, как московские чиновники и члены партийной элиты вынесли окончательные решения о спорных территориях, враждебность между узбекским и таджикским правительствами продолжала нарастать. Кроме того, лидеры обеих сторон отмечали, что затягивание вопроса может только «разжигать национальный антагонизм» между узбеками и таджиками[717]. Что важнее всего, пока местные элиты спорили о национальной идентичности «смешанного населения» спорных территорий, это «смешанное население» испытывало нарастающее давление, которое заставляло его определиться в качестве либо «узбеков», либо «таджиков» в повседневном общении. Роды и племена продолжали существовать, но местные конфликты подвергались переконфигурированию по национальным границам – переводились на язык Советского государства.

К 1930 году ЦИК и партия пересмотрели и скорректировали границы национально-территориальных единиц Советского Союза на основе этнографических, экономических и административных критериев. Жители всей страны употребляли язык Советского государства – и, в частности, термины национальности – в своей борьбе за ресурсы и права. В процессе двойной ассимиляции роды, племена и народности бывшей Российской империи принимали советские национальные идентичности и интегрировались в Советский Союз. Но, как я покажу в следующей главе, процесс советизации только начинался.

ГЛАВА 5. ЭТНОГРАФИЧЕСКИЕ ВЫСТАВКИ И ТРАНСФОРМАЦИЯ «НАРОДОВ СССР»

Антропология развивала схему, в рамках которой не только культуры прошлого, но и все современные общества неизменно размещаются на темпоральном склоне, в потоке Времени – иногда выше по течению, иногда ниже.

Йоханнес Фабиан. Время и порядок. 1983

[718]

Побывайте, товарищи, в Этнографическом отделе Государственного Русского музея и посмотрите, как жили и живут вотяки Северной Сибири, самоеды Новой Земли, сойоты Алтая, киргизы Средней Азии, грузины Кавказа, татары Крыма, лопари Кольского полуострова, украинцы Подолии или русские крестьяне на Мурмане. Обратите внимание на их хозяйственные орудия, их питание, жилища, верования и привычки, и вы увидите, как много дела сознательному рабочему в отдаленных углах нашей громадной страны, где еще власть старого быта сильна…

Рекламная листовка образовательных курсов для рабочих «Народы СССР». 1930

[719]