Империя пера Екатерины II: литература как политика

Именно к этому времени (1783–1785) на иллюминатов начинаются гонения в Баварии и Пруссии. Орден обвиняется в политических амбициях, в намерении свергнуть ряд правителей путем проникновения во все высшие институты власти. Подозрительным казалась страшная закрытость и конспирация ордена и то, что высшие степени ордена носили наименование «маг» и «государь» (rex). В 1786 году среди бумаг Калиостро будет найден знаменитый иллюминатский девиз «Попирай лилии ногами», который будет интерпретирован как антироялистский, как угроза династии Бурбонов с ее геральдическими лилиями. Однако уже в предшествующие годы в Европе распространяются брошюры, обвиняющие иллюминатов во всевозможных политических злодеяниях – в стремлении захватить власть через развращение общества, потакание греховным увлечениям властителей и их приближенных, вплоть до использования медленно действующих ядов[234]. По всей Европе идут аресты членов иллюминатского ордена. Екатерина внимательнейшим образом следит за всеми публикациями[235]. Именно этот конспирологический мотив – тайной и неограниченной власти иллюминатов (простые масоны рассматривались иллюминатами как нижний уровень иерархической лестницы) – должен был быть низвергнут в комедии.

Екатерина была прекрасно осведомлена о графе Калиостро – она внимательно изучила все сообщения о похождениях бывшего пармского бедняка Джузеппе Бальзамо, собирая документы и частные свидетельства, внимательно изучая газетные отчеты. Еще до приезда в Россию Калиостро в 1779 году проводит несколько месяцев в Митаве, используя то, что вся курляндская аристократия состоит в масонских ложах, увлечена магией, каббалистикой, духовидением. Именно через этих курляндских мистиков Калиостро пытался найти выход на саму Екатерину. Осенью 1779 года Калиостро появляется в Петербурге, а с 1780 года живет в доме одного из самых первых в России масонов – И. П. Елагина.

Письма Екатерины к Гримму наполнены весьма подробными сведениями о Калиостро. Так, в частности, ее письмо от 9 июля 1781 года излагает перипетии тех шести месяцев, которые Калиостро провел в России: «Вы заговорили о шарлатане Калиостро, так слушайте. Он приезжал сюда под именем полковника Испанской службы, выдавал себя за природного Испанца и пропустил про себя слух, что никто лучше его не умеет вызывать духов и что они у него в распоряжении. ‹…› Однако Калиостро прибыл в минуту весьма для него благоприятную, когда многия франкмасонския ложи, напоенныя учением Шведенборга, хотели неприменно видеть духов. Они накинулись на Калиостро, уверяющего, что он владеет всеми тайнами доктора Фалька, который был близким приятелем герцога Ришелье и который некогда, с ведома всей Вены, заставил его произвести заклание чернаго козла; но, к несчастию для себя, он не мог удовлетворить любопытству людей, желавших все видеть и все ощупать, тогда как видеть и ощупывать было нечего. Тогда Калиостро предъявил свои таинственныя чудеса по части целебной; он уверял, что может доставать ртуть из ноги подагрика, но когда он поставил ногу подагрика в воду, то заметили, как он влил туда ложку ртути. Потом он показывал красильные составы, которыми нельзя ничего выкрасить и химическия сочетания, ни к чему не пригодныя. Затем у него произошла продолжительная и неприятная перебранка с Испанским поверенным в делах, который оспаривал его звание и Испанское происхождение, и потом оказалось, что он едва умеет читать и писать. Напоследок, весь в долгах, он бежал в погреб к г-ну Елагину, где пил, сколько мог, Шампанскаго вина и Английскаго пива, и однажды, после пирушки, как видно, с перепою, схватил за чуб Елагинскаго секретаря, который влепил ему за то пощечину. От пощечин дело дошло до кулаков. Елагину стало досадно, что у него в погребе завелась такая крыса, да и было начетисто такое истребление вина и пива; он послушался, наконец, своего секретаря и вежливо предложил Калиостро отправиться в кибитке, а не по воздуху (как он грозил), и чтобы заимодавцы не затруднили ему путешествия в столь удобном экипаже, дал ему в провожатые стараго солдата, который и довез его с графинею до Митавы»[236].

Екатерина несколько раз повторяет, что никогда не видела Калиостро, так как не любит шарлатанов, но при этом она опускает весьма интересную личную деталь. Князь Потемкин увлекся красивой женой Калиостро (настоящее имя – Лоренца Феличиани), и Екатерина будто бы снабдила «графиню Калиостро» тридцатью тысячами рублей, чтобы та уехала. В апреле 1780 года Калиостро покинул Петербург.