Империя. Третий Рим. Книга 2

Несмотря на слабое здоровье, Федор Алексеевич действовал решительно и энергично. В январе 1682 года на Земском соборе по настоянию царя и благословению патриарха Иоакима местничество объявили упраздненным. Более того, государственные документы о родовых правах знати, «разрядные книги», подверглись публичному сожжению. Таким образом, родовое, аристократическое начало в русском обществе окончательно уступило место началу служебному, государственному. И произошло это задолго до Петра I.

Часовня протопопа Аввакума (урочище Пустозерск, Ненецкий автономный округ)

Царь Федор Алексеевич любил своего младшего брата и был его крестным. Когда умер их отец, царь Алексей Михайлович, Федору было 15 лет, а Петру – 4 года. Учеба царевича Петра пришлась на годы правления брата Федора и проходила под его личным руководством.

К сожалению, блистательно начавшееся царствование было прервано безвременной кончиной 20-летнего монарха. Но заслуги его оказались значительны: Федор Алексеевич упразднил местническую систему, сдерживавшую развитие государства, и взял курс на военную модернизацию армии, что обеспечило победы над поляками, крымцами и турками. Царь, в отличие от младшего брата Петра, почитал Церковь и лично патриарха Иоакима. Однако в годы его правления пагубные последствия раскола стали все сильнее сказываться на жизни страны. За «оскорбление царского величества» был сожжен «апостол» староверов протопоп Аввакум, который позднее был признан своими последователями святым мучеником.

Раскол

Корни церковного раскола – самого трагического события русской истории XVII века, разделившего русский народ на столетия вперед, – восходят к Флорентийской унии 1439 года. Тогда, задолго до конфликта между московским царем Алексеем Михайловичем и патриархом Никоном, ромейский царь Иоанн VIII и патриарх константинопольский Иосиф II предали православие в угоду папе римскому. В то же время канонически подчинявшаяся константинопольскому патриархату Москва не приняла ереси, изгнала своего первоиерарха грека-еретика Исидора и на соборе русских архиереев, не испрашивая благословения у вероотступника-патриарха, избрала нового митрополита – святителя Иону. Так Россия, прервав каноническое общение с патриархией в Царьграде, на целых полвека стала Катехоном, хранителем православной веры.

Историк Н. Каптерев пишет: «…после Флорентийской унии и падения Константинополя многие русские книжники… стали настойчиво заявлять ту мысль, что… высшее и совершеннейшее православие теперь находится только у русских, а вовсе не у греков, почему вере и благочестию теперь следует учиться не русским у греков, а наоборот – грекам у русских… В это же время у нас существовала и другая довольно сильная и влиятельная партия, которая решительно стояла за старину в церковных делах, то есть за прежнее подчинение московской митрополии константинопольскому патриарху, и новый порядок считала уклонением от законной истинно православной нормы церковной жизни. Пафнутий Боровский, а также и другие лица не хотели признавать за митрополита святителя Иону, как поставленного без благословения… патриарха. Если потом национальная русская партия, с Иосифом Волоцким во главе, признала митрополита Иону святым, заявляла, что „русская земля ныне благочестием всех одоле” (слова „Просветителя”), то представители противной Иосифу партии… не хотели признавать за святых тех вообще русских, которые явились у нас в качестве святых после того, как русская митрополия освободилась от зависимости константинопольского патриарха»[81].

Иосифляне одержали решительную победу над грекофилами при Василии III. «Просветитель» стал панегириком Москве – Третьему Риму. Сами греческие патриархи в 1560 году признали Ивана Грозного царем, а в 1589 году константинопольский патриарх Иеремия II признал московского святителя Иова равным себе: Иов стал патриархом Московским и всея Руси. Это решение было утверждено всеми древними Церквями. Москва стала патриаршим престолом.

Но первым московским патриархам не довелось полностью посвятить себя церковным делам. Разразилась Смута. Иезуиты использовали Брестскую унию 1596 года, чтобы обрушить гонения на православное население Речи Посполитой. В этих тяжелых обстоятельствах святители патриархи Иов и Гермоген боролись за сохранение Святой Руси как таковой, ведь вопрос стоял о самом существовании православной Москвы.

Только патриарх Филарет (Романов), первый предстоятель Русской Церкви после окончания Смуты, начал наводить порядок в церковных делах, и в частности занялся исправлением ошибок в богослужебных книгах. В условиях распространения книгопечатания ошибки переписчиков, которые ранее ограничивались воспроизведением в небольшом количестве рукописей, теперь грозили приобрести массовый характер.