Империя. Третий Рим. Книга 2

Патриарх Филарет провел в польском плену восемь лет, поэтому, отмечает Н. Каптерев: «Крайняя нелюбовь Филарета Никитича к латинству и южнорусской унии побуждала его еще теснее примкнуть к православному востоку»[82]. Так, на интронизацию патриарха Филарета в Москве прибыл иерусалимский патриарх Феофан III. А при дворе Великого Государя патриарха Московского и его сына царя Михаила Федоровича стали привечать греческих архиереев. В Москве, вдали от своих «турецких» кафедр, постоянно проживали: верийский митрополит Аверкий, солунский Паисий, севастийский Иосиф, зихновский Неофит, имбрийский Афанасий. Охридский архиепископ Нектарий получил кафедру в Вологде, а элассонский архиепископ Арсений – в Суздале.

Таким образом, угасшее за сто лет до того грекофильство вновь вернулось на Русь. Новая династия Романовых, возрождая страну из разрухи гражданской войны Смутного времени, нуждалась в поддержке своей легитимности Греческой Церковью гораздо более, чем Рюрикович Иван IV Грозный или его сын Федор Иванович.

Во-первых, последние Рюриковичи были «государями милостью Божией от Августа Кесаря»[83], как писал Иван Грозный. Избрание же на царство Михаила Федоровича долго не признавалось Польшей и Ватиканом, поэтому, в пику Западу, Романовы опирались на православную восточную легитимность.

Во-вторых, главной геополитической задачей России после окончания Смуты стало возвращение всех русских земель, оккупированных Речью Посполитой. Ненависть к «латынянам»-католикам вообще и к полякам в частности была всеобщей. Большинство русских людей на собственном опыте испытали ужасы оккупации польских и иных западных интервентов. Не забыли православные и принуждения к унии 1596 года. Этим объясняется, с одной стороны, опора на ученых греков, знавших тонкости католической теологии и умевших отстоять православие в борьбе против иезуитов, а с другой – на православных книжников юго-западной Руси, под руководством митрополита Киевского Петра Могилы создавших духовную академию в противовес высшей школе иезуитов в Вильно. Н. Каптерев отмечает, что «при митрополите Петре Могиле в Киевской Руси совершилась та же самая церковная реформа, которая произведена была потом Никоном в Москве… исправлялись церковные книги с греческих, церковные обряды и чины приводились… В полное соответствие с греческими чинами и обрядами»[84].

Очевидно, что католическая Контрреформация в Европе, которая вызвала к жизни неистовую энергию иезуитов, не только была направлена на борьбу с протестантизмом, но и предполагала активную агрессию против православия. В то же время восточные патриархаты страдали под гнетом мусульманского владычества. Все эти обстоятельства вели к естественному сплочению всей полноты Православной Церкви – и греческих кафедр, и юго-западнорусских – вокруг Москвы. Царь Алексей Михайлович, получив основательное образование, был прекрасно подготовлен к своей высокой миссии Государя Катехона, Императора Третьего Рима. Все его действия в области церковной реформы были продиктованы осознанием своего призвания как царя «всех православных».

Однако в обрядовой части русское православие отличалось как от греческого, так и от реформированного Петром Могилой киевского. Алексей Михайлович был воспитан в традиции, которая под «книжной справой» всегда понимала исправление русских книг по греческим оригиналам. Так было при его деде патриархе Филарете, при его отце Михаиле Федоровиче и при патриархе Иосифе. Этого же молодой царь желал и от нового патриарха.

Познакомившись с Никоном, государь увидел в нем истинного ревнителя благочестия и оценил его дарования. В то время Никон, как и большинство ревнителей так называемого кружка «боголюбцев» (куда входил и протопоп Аввакум), не любил греков. Но, как пишет Н. Каптерев, «под влиянием царя и Стефана Вонифатьевича [имеется в виду царский духовник Стефан Вонифатьев, – К. М.], и, затем, под влиянием иерусалимского патриарха Паисия, назаретского митрополита Гавриила, митрополита Навпакта и Арты Гавриила Власия, и под влиянием выезжих в Москву ученых киевлян, Никон окончательно изменил свои старые воззрения на греков и греческое благочестие, сделался поклонником и великим любителем всего греческого»[85].

Патриарх Никон (1605–1681) (Царский титулярник)