Империя в поисках общего блага. Собственность в дореволюционной России

Большинство либералов с готовностью соглашалось с необходимостью ограничения частной собственности ради общих интересов, однако, как указывалось в популярном журнале «Вестник Европы», русское общество не понимало, что права частных собственников являются ограниченными по самой своей природе. «Здравые понятия о свойстве и пределах права собственности распространены у нас так мало, что декламации о замышляемом его нарушении легко могли найти для себя благодарную почву; наивные люди могли поверить, что обязательное сбережение лесов составляет посягательство на частную собственность, а ловкие люди могли воспользоваться этой верой»[242]. Дворяне, противившиеся вмешательству государства в управление их достоянием, не желали признавать, что их права собственности могут быть ограничены, особенно в том, что касается земли и ее даров. В этом отношении дискуссия о лесах ярко выявляет противоречие между консервативно-аристократическими и «буржуазными» представлениями о собственности, описанное Карлом Мангеймом (и проявившееся в цитированных выше словах Александра Шишкова). С точки зрения знати, «подлинная собственность» была связана с ее владельцем совершенно иным образом: она была тесно связана с его личной честью и в этом смысле не могла быть отчуждена. «Старое» отношение к имуществу отражает в себе особую «близость» между собственностью и владельцем, очевидным образом исключающую вмешательство или посягательство[243].

Несмотря на четкий водораздел, проходивший между интересами консервативной знати и интересами либералов и экспертов-профессионалов, имелись и «уклонисты», по крайней мере в либеральном лагере. Не подлежит сомнению, что русская либеральная мысль 1870‐х и 1880‐х годов с ее упором на частную собственность и индивидуальные права дистанцировалась от классического свободно-рыночного либерализма, находясь под влиянием немецкой политической и юридической мысли с ее идеей подчинения личных интересов общему благу. Однако даже среди либералов еще находились защитники личных свобод. Выдающийся политический теоретик и историк Борис Чичерин в своей работе «Собственность и государство», опубликованной в 1881 году, декларировал, что «борьба против индивидуализма есть борьба против свободы»[244]. Либеральный «Вестник Европы» объявил точку зрения Чичерина, которую использовали критики законопроекта о лесах, одним из «житейских и научных предрассудков», препятствующих прогрессивному движению в сторону ограничения частных интересов[245].