Империя законности. Юридические перемены и культурное разнообразие в позднеимперской России

…но в величавых и кротких чертах Императора Александра II русский народ читает не одно прославление прошлого подвига, а еще обетование великих грядущих судеб своих, тот благовест, который мощно прозвучал с высоты Престола: «Осени себя крестным знаменем, православный народ, и призови с Нами Божие благословение на твой свободный труд, залог твоего домашнего благополучия и блага общественного»650.

Император был не только центром единения всех подданных, независимо от конфессиональных и иных различий, но и воплощением государственной религии. То, что это высказывание оканчивается воззванием из заключительных слов Манифеста об отмене крепостного права (1861), написанного митрополитом Филаретом, подчеркивает связь между государством и православной церковью и одновременно утверждает образ императора как освободителя и модернизатора России651.

В то время как специалисты прорабатывали детали реформ, сам император был представлен как источник вдохновения и воли к переменам. На праздничном обеде, устроенном в Санкт-Петербурге 28 декабря 1857 года в честь царского рескрипта по поводу освобождения крепостных крестьян, предприниматель и журналист Василий Кокорев сформулировал это следующим образом:

Государь вложил в ростила общедумия первое и главное зерно нашего обновления, судьбу крестьян, и Россия выработала из него многоплодную жатву. Предлагаю тост в честь и славу тех людей, которые в чувствах истинной любви к Государю, будут содействовать нашему выходу из кривых и темных закоулков на открытый путь гражданственности652.

Кокорев объединил в этом тосте несколько идей. Он признал роль Александра II как инициатора реформ и подтвердил слова императора о том, что любовь лежит в основе отношений между монархом и его подданными. Более того, будучи человеком, обязанным своим социальным положением экономическому успеху, а не происхождению, Кокорев также приветствовал начало новой эры, в которой люди работали бы сообща для достижения конечной цели: создания более открытого и равноправного гражданского общества.

Демонстрация верности императору, будь то русскими, татарами или представителями других народов, оставалась крайне важной. На протяжении веков дворяне из числа татар и других меньшинств посещали коронации, балы и другие светские мероприятия653. Если в Санкт-Петербурге их основная задача состояла в том, чтобы придать церемониям экзотичность и подчеркнуть власть государя над разнообразными территориями и народами, то в таких городах, как Казань, они были важным социальным и экономическим фактором. Официальная демонстрация преданности императору была частью городской жизни. Уже в 1826 году оренбургский муфтий издал указ, согласно которому все имамы должны были читать на общих молитвах особую молитву за здравие императора654. Интересно, что молитва должна была читаться на русском языке, что свидетельствует о том, что в некотором смысле это ритуальное нововведение было направлено скорее на сторонних наблюдателей, желающих убедиться в преданности подданных, чем на мусульманские общины. Иногда использовались и иные способы выражения преданности. 4 апреля 1868 года «татарское общество» приняло участие в молебне в честь императора на центральной площади Казани655. Двумя годами ранее в тот же день Александр II пережил покушение Каракозова. Таким образом, татарская община воспользовалась возможностью и отправила поздравительную телеграмму (извинившись при этом за неподобающее поведение нескольких татарских крестьян во время молебна). Действительно ли татары искренне почитали царя — несущественно; главное, что они публично продемонстрировали свою преданность государю.

Преданность монарху отразилась и на внутреннем оформлении новых судов. Как объединяющий символ империи изображение царя было важнейшим декоративным элементом. Портреты императора служили не только визуальным напоминанием о присутствии и власти государя, но и объектом, используемым для публичной демонстрации преданности. Не случайно обед в честь инициативы царя по освобождению крестьян завершился именно таким образом: