Поезд шел, как линкор, рассекая СибирьНа равнины, озера, хребты.За кирзой голенища точеный снегирьВсем врагам уготовил кранты.Вылетали смешки из прокуренных уст.Шевелилась на полках братва.Эти полки придумал, конечно, Прокруст…Несомненно, он был — голова!По проходу сновал разбитной старшина,Приросла к автомату рука.Засыпала в сугробах хмельная страна.Не сходил матерок с языка.Поезд шел, отделяя от плевел зерно,Словно тело от кожи людской.За спиною — темно; никого — заодно…Путь далек, и тревожен покой…Ночь за ночью, как будто уж времени нет…Стык за стыком — и желтый флажок.От Москвы до Иркутска — две тысячи лет.А обратно — в сторонку прыжок.
Белая Рубаха
Зачем, скажи, мне белая рубаха?В таких идут на смерть, отринув страх;В таких рубахах, брат, играют Баха,А не сидят за картами в Крестах.Пора менять свободное обличьеНа черный чай, на сигаретный дым,Пора сдирать овечье, резать птичье,Пора обзаводиться золотым.Пора точить стальное втихомолкуПод скрип зубов, под крики из ночей.Пора отдать без спора волчье — волку,А человечье — своре сволочей.Пора искать надежную дорогуТуда, на волю — Родину, сиречь…Пора отдать вон то, святое, Богу,А это, в пятнах, — незаметно сжечь.Пора идти, не предаваясь страху,На острый взгляд и на тупой оскал;Ведь для чего-то белую рубахуЯ в этом черном мире отыскал?
Усталость
Я устал от верности словам,От любви, свершившейся как смерть,Я устал идти по головам,Презирая травяную твердь.Я устал от голода и тьмы,Беспросветной как любовь, как страх…Я устал держать святое "мы"Сигареткой в собственных устах.Я устал кричать во все концы,Собирать безликую толпу.Я устал — так устают жнецыУбивать собратьев по серпу.Я устал от города-дыры,От дорог и от звериных троп;Я, как волхв, тащу свои дары,Волчьей мордой падая в сугроб.Я устал от всех ремней и пут,Что растерли плечи до костей.Я устал — так дети устаютНенавидеть остальных детей.