Империя зла (Книга стихов)

Длился день, как бездна. Я упал,
Я летел в неведомое "нет".
Кто-то крикнул сверху: "Кончен бал!"
"Неизвестно…" — я шептал в ответ.

Вот уж пронеслись труды, дела,

Мягкие постели, нар ряды,
Кремль, Адмиралтейская игла;
Промелькнуло имечко — Берды.

Женщины в нарядных кружевах

С легкостью парили в вышине
Я летел в оковах и в словах,
Не до женщин нынче было мне…

Падал я, как падают слепцы

С шатких крыш, с невидимых краёв.
Падал я, как падают птенцы,
Думая, что лучше нет миров,

Чем вот этот, вольный и пустой,

Мир летящих и тяжелых тел…
Как и все, я грезил высотой,
Как и все, упал, а не взлетел…

Времена

Отблевались правдивые рты
Черной кровью и ложью хмельной.
Кто послабже — бормочет: "Скоты…"
Кто отважнее — шепчет: "За мной!"

Ветер сдул с твердокаменных лиц

Всю росу, что соленой была…
Те, что справа — попадали ниц,
Те, что слева — сжигали дела…

И теперь — ни взлететь, ни пропасть,

Стой столбом — хорошо бы не сесть…
Где же эта хваленая власть?
Где же эта каленая месть?

Ничего. Шепоток с ворожбой,

Гулкий шаг да калиточный скрип.
Присягал на экран голубой
А потом по-геройски погиб.

За слова, за враждебный песок,

За вонючий бензин в колеях
Принял смерть, как герой, за кусок,
А мечтал — безымянным, за страх.

ВВ (стихи Январцева из романа "Ледяная страна")

Видно, вовсе я не был мальчиком.
Все забыто, как пьяный сон.
Я вознесся теперь автоматчиком
над одной из сибирских зон.

Малой властью, но полной мерою

наделил нас отец-командир.
Днем на мушке держу все серое,
ночью — целюсь в преступный мир.

Ох, вздремнуть бы в ночную порушку

Пусть приснится родимый дом…
Да боюсь, как бы в спину "пёрышко"
не вонзилось смертельным льдом.

Воля вольная точит финочку,

горе горькое спит в бреду.
Снится мне, что бегу по зимничку,
Замерзаю на хватком льду.

И сбежал бы лесной порошею,

Пусть пригреет меня она,
Словно женщина нехорошая,
Ледяная моя страна…

Бродяга