Империя зла (Книга стихов)

Над затылком — небо в сером.
Под ногой — клубок измен.
Жаль, не стал я офицером,
Не погиб за город N.

А ведь мог бы, в черной форме,

Заточив десантный нож,
Отсекать гнилые корни,
Корчевать вражду и ложь.

Обошла меня планида.

Бился лбом за мирный лад.
Примеряет нынче гнида
Мой полковничий бушлат.

Ноша

Звонкий нож — любовь моя, услада
В горечи, печали и тоске.
Ничего мне, бедному, не надо
Нож за пояс, крохи в туеске.

Вот и вся моя простая ноша.

А как будет враг одолевать
Прибегут и Саша и Алеша
За меня, бедняжку, воевать.

Отомстят за всю мою обиду,

Отвоюют хлеб да виноград…
Звонкий нож, что я носил для виду,
В чудище косматое вонзят.

Нищенка

Ночь упала нищенкой к ногам.
Только ничего я ей не дам.
Не люблю я нищих… И, ва-аще:
Что за нищета в таком плаще?

Два письма Январцева Сугробову (из романа "ЛЕДЯНАЯ СТРАНА")

1.

Друг мой, Сугробов, пишу издалёка,
Здесь вечное лето.
Здесь нам, как позорным волкам, одиноко…
Читал ли ты Фета?
Здесь времени нету, и слиты едино
И звезды, и росы…
Читал ли ты Блока? Ведь Катьку-б…
Убили матросы.
И многих они убивали штыками,
Но нас не посмели.
А помнишь, как небо — вздохнет облаками
И дремлет в метели?
И мы, как бродяги, бредем гололедом
Ничто нам не любо.
А помнишь, когда-то я пьяным уродам
Читал Сологуба?
Вот так-то, Сугробов… Ошиблись мы где-то,
Не то мы читали…
Учились, наверное, зря мы у Фета,
По Блоку вздыхали.
Идем спотыкаясь, не зная ночлега,
О Боге — ни слова…
Здесь вечное лето, а мы-то из снега,
Птенцы Гумилева…
И где-то далёко — окраина града,
Сторонка родная, Родная,
Сугробов, страна снегопада,
Земля ледяная.

2.

Вот так, Сугробов… Кончилась зима…
Сошла с ума проклятая природа,
Пустеют в марте наши закрома
Ни хлеба там, ни бражки… Год от года
Какой-то хлыщ бомбит все веселей
Рабочего, колхозника, поэта…
Я в феврале не досчитался дней
И в ночь всю ночь палил из пистолета.
Уж лучше бы опять — снега, снега
Засыпали до крыш и душ округу;
В тебе, Сугробов, вижу я врага,
Но будешь замерзать — подам как другу
Ладонь свою — в ней вечное тепло,
Она двенадцать женщин обнимала,
Я вытащу тебя, снегам назло,
Из самого смертельного провала…
Ты не умрешь нигде и никогда,
Ты не исчезнешь тенью между черни,
Не пропадешь меж пил и пней труда,
Под солнцем дней или во тьме вечерней…
Давай, Сугробов, в мире ледяном
Останемся до ангельского зова,
И думать будем только об одном,
А прочее, видать, не стоит слова…
Не скажем никогда и никому
Куда несло нас в мировом угаре,
В какую мы заглядывали тьму,
Откуда мы возникли, Божьи твари…

Мир Летящих