Империя зла (Книга стихов)

Ссудил мне женщину Господь,
и стала мне — жена.
Теперь у нас едина плоть,
душа у нас одна.

Теперь у входа в клуб иной

на стражей погляжу; —
Вот эта женщина — со мной!
надменно процежу.

Быть может, на исходе дня,

В конце путей земных,
она попросит за меня
у стражников иных…

Веская Причина

Не выгибай от счастья руки,
не говори, что ты — моя.
От этой обморочной скуки
устала ты. Устал и я.
Ведь над глухими потолками
ещё, конечно, небо есть.
К чему размахивать руками?
Я не приду ни в пять, ни в шесть.
Ведь эта тихая квартира,
где подоконники в пыли,
поверь — намного меньше мира,
хотя и больше всей земли.

Владиславу Артемову

Теряю время, речь, закат, восток,
железо в венах, воинов из глины;
вино пролил; посеял кошелек
среди корней развесистой малины.

Повсюду виноват: в семье, в стране,

в статье Гаденко и в конторе Креза;
вон, старый друг свинец нашел в спине,
а тут не сыщешь лезвий для надреза.

Все валится из ослабевших рук;

звенят мечи, монетки, колокольцы;
скучает плоть; душа глядит на юг,
когда бредут на север богомольцы.

Нет ничего достойного пера:

враг измельчал в поденщине коварства;
жена изводит (мало ей ребра!);
народ за водку отдает полцарства…

Пора порвать рубаху на груди,

за нож схватиться; выпить за Семена;
пора молиться: "Господи, гряди!.."
и кликнуть мужиков — нести знамена.

Пора искать — угрюмо, днем с огнем

обитель, скит, тюрьму, костер с палаткой
и, обойдя весь мир, вернуться в дом
туда, где умирают под лампадкой…

Свято Место

Свято место пусто не бывает.
По ночам там ветер завывает,
В полдень — ночь кемарит в уголке.
Или забредет какой прохожий,
На простого ангела похожий,
С посохом ореховым в руке.
Снимет он треух пятирублевый,
Огласит молитвою суровой
До камней разграбленный алтарь,
И придут лисица да волчица,
Чтобы той молитве научиться… —
Здравствуй, — он им скажет,
Божья тварь…
Солнце глянет в черные отверстья,
Голуби, как добрые известья,
Разлетятся в дальние края.
Грянет с неба благовест усталый,
И заплачет ангел запоздалый… —
Здравствуй, — скажет, — Родина моя…

Лампадка