In medias res

…И – адресуясь к самому себе: во всем было твое отражение, отражение тебя. И в пульсирующей, дышащей за окном вагона зелени леса, с болотистыми прогалинами, среди которых взметнулись вверх, как знаки неосуществленных порывов, голые, почти без ветвей, стволы деревьев; и в том, что с близкого расстояния, под прямым углом зрения, листва сливалась в колеблющуюся и быстро несущуюся мимо ткань из нитей разных оттенков, и лишь при переводе взгляда вдаль, предметы как бы откристаллизовывались и яркими, – обдающими жаром – вспышками озарений-воспоминаний уплывали отдельные березы или осины… И затем – в упорном накате мутно-зеленоватых с испода волн, нагоняемых морем, которые в своем мучительном косноязычии всё еще что-то пытались высказать. И – в очистившемся к ночи небе, где, как навсегда отлетевшие слова, онемев, застыли звезды…

В поисках реальности

Ощущение реальности дается нам через наше самоощущение. И не иначе. Вроде бы, всё те же высыпали на майской зеленой траве желтые, солнечные одуванчики, а «прикосновения» к ним души – нет! Они уже – не твои! И вся весенняя, новорожденная природа будто заслонена от тебя прозрачной воздушной подушкой твоих забот, дел, обид. – Застеклена! И проносится перед тобой – в окнах поезда, как в кино. Да и сойдешь с поезда – удастся ли «осязать» ее всеми – этими самыми – фибрами, как когда-то?.. Только, может быть, вдруг острый тополиный запах уколет тебя на вздохе…

* * *

Каждый живет в своей реальности – реальности своих забот, обязанностей, знакомств, связей, наконец, своего дома, под защитной своей скорлупой… Эта реальность окружает человека особой сферой, пузырем, который может быть несовместим с другой реальностью – сферой другого человека. Каждый замкнут в своей икринке.

* * *

Не просто определение реальности… Разве реальность – это только тот предметный мир, который нас окружает и даже те предметы, на углы которых мы натыкаемся? Для писателя реальность – духовная жизнь, духовные свершения. Но это не значит, что перед ним одни лишь воспоминания и мечты, мир воображаемого, мир прошлого и возможного будущего. Нет, настоящее – тот узел, который связывает прошлое и будущее. Настоящее – вязко, терпко. Но оно тогда становится художественной реальностью, когда стереофонично. Когда в нем есть скорбный и просветленный отзвук прошлого и тревожно влекущий зов будущего.

* * *

Что, собственно, мы можем по-настоящему знать, как не ранившее нас по-настоящему?

* * *

Реальность – не в прикосновении, не в «точке». Реальность – в изгибе, сдвиге, повороте, перемене. В том, чего не стало, но что было. Реальность – в утрате. Или – в предощущении утраты. В сознании обреченности мига, а не самом миге…

* * *

Реальностью оказывается то, что мы утрачиваем. Не эта ли закономерность выражена в народной пословице, мудро уловившей печальный парадокс: «Что имеем, не храним; потерявши – плачем!» Реальность то, что стоит наших слез. И сегодняшний день станет для нас реальностью только завтра. Ибо реальность – это ценность. Всегда осознаваемая с опозданием, она приобретает в памяти свойство непреходящего. То, что прошло, становится вечным…

* * *

Как-то вдруг стало ясно, что прошлое у нас есть постольку, поскольку есть будущее. Хоть – капелька… Мы существуем лишь на грани прошлого и будущего, на острие данного мгновения. Оно и есть для нас непосредственная физическая (первичная) реальность. Но подлинная (глубинная) реальность – это не что иное, как сам переход из прошлого – в будущее. Их разрывание-связывание. Драма настоящего…

* * *

Реальность – мучительная стереофония прошлого и будущего в настоящем. И еще! – Она, наверное, – в оттенках, в переливах. Как уловить их? Попробуй ощутить запах скользящей тени от облачка! Постарайся установить постоянную слежку за самим собой! Относись к себе не иначе как с подозрением! И – протоколируй!

* * *

Так что же такое маячащая перед нами цель? – Не более, чем проекция на экран сознания – воображаемого будущего, наших потенций? Она – лишь идеальное оформление реальных возможностей. Пожалуй, не столь важно в жизни задаться какой-то целью, сколь верно оценить собственное призвание. И тут есть некий корректив. Когда-то, когда в тебе избыточно играла сила, естественной целью казалось, скажем, влезть на дерево! А теперь – сразу же возникает вопрос: зачем? Тогда – не возникало!..

* * *