Иначе не могу

— Не знаю, Ирина…

— …Я так давно не была в лесу, на реке. Уже целый год. Все время болею. Книги, магнитофон, телевизор.

— Хотите, я повезу вас в лес?

— В… лес?

— У моего друга есть «Москвич». А коляску… коляску перевезем. Хотите?

— Очень!.. Хотя… нет, Сергей, не надо. Не стоит.

— Почему?

— Мне потом тяжело будет вспоминать эту поездку с вами. Лучше не надо. Подарите мне что-нибудь на память. Ваш значок хотя бы. Вот этот, НТО. И… поцелуйте, как тогда.

Старший оператор подземной бригады Фуат Каюмов наконец уразумел, чего добивается этот шальной мастер. Папироса перелетела из левого угла рта в правый. Кепка — дыбом, широкое лицо в испарине.

— Да ты как бык, Сергей Ильич. В ворота не пускают — так плетень долой?

— У тебя, Фуат, уже был разговор с Азаматовым. И сейчас он от своих слов не откажется. На заработке вашем не отразится, не волнуйся. Попробуем. Что от нас требуется — это работа без огрехов, понял? Кабель подозрение вызывает — долой его, тащи новый, а тот — ремонтникам. Штанга изношенная — требуй новую, их у нас до черта. Я разузнал, привезли штанги с пластинчатыми скребками. Скоро их много будет. Словом, все надо делать на совесть. Контролировать буду жестко, понял меня? Постараемся перекрыть заводской гарантийный срок. Не давайте спуску электрикам, погружной группе. Возьмем самую норовистую скважину. Надо же доказать, черт возьми! Всей бригадой доказать, что умеем работать. Пора избавиться от оплеух, что на каждом собрании хватаем.

Десять пальцев сплелись накрепко.

— Ну и жарища! — Сергей разделся по пояс и, помахивая рубашкой, направился к «Москвичу». Андрей сел за руль.

— Заскочим на базу, суточные рапорта заберу.

В раскаленном воздухе крепко пахло нефтью, над резервуарами клубились горячие волны — словно бесплотные духи затеяли свалку, и сквозь них уродливо преломлялось все: горные склоны, деревья, вышки. Над рыжей тюбетейкой Япрыктау в беззаботно сияющем небе вставал тяжелый, сизый, с оборванными бахромами, занавес — сюда шла гроза.

— Ничего себе циклончик! — Сергей, придерживая падающие на лоб волосы, тихонько свистнул. — Сейчас будет… шабаш ведьм. — Он натянул влажную от пота рубашку. — Ты езжай, Андрюха. Я тут задержусь. Посмотрю, что получится из этого кордебалета.

— Опасаешься? — Андрей внимательно взглянул на тучу и перевел взгляд на Сергея.

— Раз на раз не приходится. В прошлом году так долбануло трансформатор — за десять километров видно было. Гроза нешуточная. Гляди, что на небе делается!

— А то, может, поедем? Дежурные же тут есть. Проскочим до дождя.

— Чудак, рабочий-то день кончился. В случае чего каждый человек… Ого!

Молния, похожая на замысловатую речную дельту, хлестнула горизонт. Вторая, третья, четвертая. Все ближе, ослепительней.

— Гаубицы в ход пошли… — Сергей съежился и заткнул уши от одуряющего грохота.

— Айда в диспетчерскую!

Дина повернула к ним встревоженное лицо. За грохотом ее не было слышно. После очередного трескучего раската она схватила трубку.

— Что? Не слы… Девяностая групповая?!

Она вскочила со стула. Лицо неотличимо от стены — белое, будто осыпанное пудрой.

…На сумасшедшем повороте Сергея чуть не выбросило из машины: дверь сорвалась с замка. Андрей своей лапищей успел схватить друга за плечо.

— Вон туда, левее. Видишь — дым? Эх, дьявол, пламя-то!

На трапах и мерниках, будто прижимаясь друг к другу перед прыжком, скакали лоскуты пламени, и по земле стелился, прибиваемый дождем, жирный дым.

— Андрюха… задвижки перекрой! — Сергей понесся к пылающему мернику. Схватился за поручень и отпрянул. Оскалив зубы, цепляясь за перильца локтями, взобрался на площадку. Огненный шарф лизнул лицо. И вдруг что-то едва не сбило его с ног. Перед ним грязный до неузнаваемости, в дымящейся рубашке, с обгоревшими волосами, приплясывал Анатолий, курткой сбивая огонь.

Сергей схватил его за плечи:

— Где кошма? Кошму надо. Закроем пасть мернику — задохнется!

Глухой взрыв заставил их присесть. Сергей похолодел: «Сейчас из нас окорок… Все!» И тут увидел свернутую в рулон кошму. Кашляя и плача от гари, уклоняясь от пламени, они развернули кошму, накрыли огнедышащий зев мерника.

— Андрею помоги! Задвижки… Я тут один… справлюсь!..

Анатолий кубарем скатился вниз и, отчаянно матерясь, начал заворачивать тугие штурвалы задвижек, обматывая их курткой. Со страхом увидел, что Андрей действовал голыми руками. «Пропали лапы!» — ахнул Анатолий и на миг оцепенел: к горящей будке был прислонен пропановый баллон для газорезки. — «Раздолбай, сволочи… Ноги сварщику повыдергать, нашел где оставить…» Андрей успел броситься к будке раньше его, схватил баллон, выронил и пинками начал откатывать в сторону. Нырнул в полыхающую будку, выскочил с огнетушителем в руках — и тут же упал, начал кататься по земле — на спине вспыхнула рубашка. Анатолий рванул рукоятку огнетушителя — пенный фонтан едва не угодил в лицо…

Гроза стихала.

Дина увидела их троих издалека. Андрей с перекошенным лицом, огромный, черный, стоял, протянув вперед руки, а два оборванца бинтовали их. Они обернулись — Дина узнала Сергея и Анатолия.