Иная судьба. Книга II

— Верьте, дитя моё. Верьте и надейтесь. Но не забывайте и действовать, ибо под лежачий камень вода не течёт. А если не решаетесь сами подойти к герцогу — постарайтесь пробиться через него…

Кивнул на окно, где в свете новенького уличного фонаря, недавно зажжённого, было видно, как капитан Винсент салютует отъезжающим каретам и что-то командует оставшимся рейтарам.

— С ним? Благодарю покорно. — Докторус рассерженно зафырчал. — Варвар. Женоненавистник. Мужлан. Видеть его не могу!

— Так ли? Однако с этим варваром вы бок о бок трудились более суток; неужто за это время вы не обнаружили в нём чего-то нового? Например, ответственности. Смелости. Надёжности… Я бы на вашем месте присмотрелся получше.

Оставив молодого человека замершего с открытым ртом, улыбнулся по-отечески и вышел.

Если бы взглядом можно было зажечь, в гостиной сейчас полыхало бы… Доктор, наконец, вроде бы нашёлся с ответом, но, как это часто бывает — поздно. Рассерженно пробормотал что-то сквозь зубы и накинулся на вернувшегося Винсента.

— Вы зачем ещё заявились? Езжали бы себе с остальными, тут уже делать нечего. Я и сам до утра за всеми присмотрю. Думаете, такой незаменимый?

Опешив, капитан собирался возразить, возможно, даже вспылить, но… сдержался. Бросил на стол шляпу. Молча прошёл на кухню, нашёл свободный чистый таз для умывания, плеснул в лицо холодной водой.

Стало легче.

Всё-таки, сутки с лишним на ногах — не шутка. Каждый может устать и сорваться. А он — старше, и негоже ему устраивать разборки с мальчишкой. К тому же, отличным мастером своего дела, которого за это время зауважали даже его молодцы…

Во входную дверь деликатно постучали. Капитан с облегчением вздохнул. Конечно, это сёстры-урсулинки, спасибо, ваше высокопреосвященство. Желательно было, конечно, пригласить их пораньше, но — секретность, видите ли, присутствие Генриха… Ничего, главное — есть теперь на кого переложить уход за выздоравливающими. Ибо последующее восстановление сил, как известно, отнимает времени куда больше, чем сама болезнь.

…Через каких-то полчаса молодцы-рейтары были распущены отдыхать с миром, оставлены лишь уличные наблюдатели, в кухне наведён идеальный порядок, в изголовье у каждого выздоравливающего — по сестре-сиделке из монастыря святой Урсулы, готовой к ночному бдению. Над кухонным очагом, давно уже признанным безопасным, грелся, чтобы быть наготове, куриный бульон. Сейчас у пациентов аппетита нет и в помине, но ещё немного — и настанет такой зверский голод, что только успевай поворачиваться…

За кухонным столом друг против друга, перед мисками с дымящимся супом, сидели капитан Винсент и доктор Поль. Пожилая сестра Марфа в белоснежном чепце, сердобольно вздыхая, подрезала хлеб и сыр, разливала по кружкам сладкий монастырский кисель, и всё поглядывала, поглядывала на докторуса, одобрительно улыбаясь… Должно быть, очень уж вкусно ел.

Вот он, зажмурившись, проглотил очередную ложку горячего варева и выдохнул:

— Восхитительно. Кажется, с моего последнего нормального супа прошло лет двести, не меньше!

Он совсем разомлел, и, похоже, был готов уснуть прямо здесь, за столом.

— Сейчас бы ещё горячую ванну… — пробормотал. — Всё на свете бы отд… — И залился краской, вздрогнув, словно очнувшись. Виновато сморгнул.

— Вам надо отдохнуть, Поль, — просто, по-дружески сказал человек, которого совсем недавно маленький доктор называл варваром и мужланом. — Бросьте ломаться, вам ведь досталось больше всех. Сестра, куда бы нам его…

— Отец Бенедикт предупредил, что в комнатах наверху лучше не ночевать, поэтому мы приготовили вам постели в хозяйском кабинете. — Сестра Марфа вновь заулыбалась. — Раз уж всё в этом доме всё так перепуталось, думаю, ничего страшного. Там два деревянных дивана, мы нашли для них тюфяки…

— Прекрасно. Пойдёмте. — Капитан подхватил юношу под одну руку, вытаскивая из-за стола, сестра Марфа — под другую. — Спать, друг мой.

— Я не… Я сам…

Похоже, молодого человека «повело». Так случается после упорного непрерывного труда, да ещё на вторую бессонную ночь, когда сон одолевает на ходу. Но ничего, Винсенту доводилось на себе иногда и своих солдат с поля боя вытаскивать, а тут — какой-то субтильный докторёнок… Не будь он юношей, капитан просто-напросто снёс бы его на руках, но… То, что воспринимается нормальным по отношению к особам женского пола, довольно часто неприемлемо к полу противоположному. Ничего, они с сестрой-урсулинкой благополучно довели молодого человека до хозяйского кабинета, пока ещё необжитого — ибо Дюмоны только-только заселились — и сгрузили на приуготовленное ложе. Пробормотав что-то, доктор мёртвой хваткой вцепился в полы камзола, и Винсент махнул рукой на раздевание, уважая чужую стыдливость. Сапоги, однако, с доктора стащил, удивился относительно маленьким ступням в тонко вязанных чулках, прикрыл покрывалом.

— Если будет что-то серьёзное… — начал. Сестра Марфа закатила глаза.

— Полно, сударь, не беспокойтесь. Мы своё дело знаем. Доброй ночи, и да хранит вас Господь.

— Доброй ночи, сестра.