Иная судьба. Книга III

— Вы в полной безопасности. Ничего не бойтесь. Вам нужно всего лишь какое-то время побыть приманкой, да не обидит вас это сравнение. Каюсь, я бы рад солгать, что у нас нет выбора: но он есть. Вы можете отказаться. Будь сейчас здесь, с нами, ваш супруг — он убил бы меня на месте за такие слова. Но скажу вам, не как рыцарь, но как государь: если вы нам сейчас поможете — мы проникнем в самое сердце Мировиэля — княжеского замка. Мало того: у нас есть шанс застать дю Гара врасплох, и, чем чёрт не шутит, возможно, и пленить его, разом ударив в центр вражеского гнезда и… уничтожить. Если нам это удастся — мы, мало того, что выиграем время, но и сохраним жизни множеству солдат и офицеров, поскольку людские потери при возможном штурме городских стен неизбежны. Решайте, сударыня.

— Да что там решать, сир, — просто ответила Марта. — Если бы моя бабка слишком долго думала перед тем, как короновать вашего батюшку — мы все были бы сейчас под пятой бриттанцев. А ну, как этот ваш дю Гар запросит у них помощи? Если всё можно решить проще и без потерь — конечно, надо идти. Даже не сомневайтесь.

Фуке нервно рассмеялся.

— Сударыня, ваши героизм и самоотверженность прекрасны. Но, что бы там ни говорил наше величество, как бы он не преисполнялся радужных надежд — я всё же буду откровенен: мне не хотелось бы, чтобы вы шли на эту встречу. Молчите, сир, — предостерегающе вскинул руку. — Дайте мне сказать. Я не взял с собой Самаэля, дабы не распугивать им жителей Эстре, да и не задерживаться: в карете его хвост не поместится, а быстрее коня он передвигаться не может… Но переговорить с ним успел обо многом. Дю Гар отнюдь не пребывал в одиночестве все эти пятнадцать лет. Он общался с некромантами, носителями древнейших знаний, и многое из них вытянул — это подтверждается некоторыми его методами, явно не светлого происхождения. Не надо его недооценивать. Что, если на самом деле силы, которые он тянул из своих жителей через Полоза, не основные, а резервные? И тогда наша приманка превратится в заложницу и жертву, и вызволить её будет куда сложнее, чем мы думаем.

— Нет! — коротко рыкнул «господин Анри». — Макс, не вмешивайся! Мы уже всё решили!

— В ы решили, сир. Я, взвесив на досуге все «за» и «против», возражаю. В дороге у меня было время подумать. Его преосвященство, как погляжу — а я человек наблюдательный — колеблется.

— Но я, я не против! — в запальчивости возразила Марта.

— А в вас, ваша светлость, говорят сейчас юность, неопытность и желание сделать нечто полезное и великое, наверняка, чтобы доказать вашему супругу, что вы его достойны, не так ли? Угомонитесь, мы все знаем, и он в том числе, что вам не нужно ничего доказывать.

Губы герцогини задрожали от обиды.

— Поймите, — вздохнул Фуке, — вы можете быть… Как бы это выразиться…

Запнулся, но потом решительно тряхнул головой.

— Демоны дери эту светскую деликатность… Сударыня Марта, сколько вы уже с его светлостью? Ну, ладно, монсеньор Бенедикт, как человек духовного звания, мог не подумать о таком моменте, но ты-то, Генрих, ты! Которому с юных лет, едва ты вошёл в брачный возраст, все вокруг твердили о необходимости наследника! А сколько раз ты твердил о том же Жильберту, попрекая, что до сих пор над официальным троном д’Эстре ещё не водружена корона маленького инфанта-герцога? Анри, эти двое — кивнул на Марту — вместе уже больше месяца; ты не подумал, что она, возможно, уже носит под сердцем сына или дочь?

…- Ох, — только и сказала Марта, побледнев. — Ох, как же это…

Машинально опустилась на край постели — уж чьей, Коры или Жанны, неизвестно, да и не до того вдруг стало. И всё пыталась припомнить, когда же должны настать её женские дни, но от волнения мысли путались, как снежинки в пурге, и никак не приходили нужные воспоминания и числа… Да у неё и раньше были с этим трудности, впрочем, не только у неё, у многих девушках в Саре женские циклы сбоили — от постоянного недоедания, а у кого и от тяжкой работы… Нет-нет, если она беременна — она ведь непременно должна это почувствовать? Вот Фатима — ту подташнивает каждое утро…

Почему-то никто секретарю не отвечал. Король упорно уставился в окно, выглядывая какую-то, одному ему видимую цель, дядя Жан смотрел на неё грустно и сочувствующе… На отца Бенедикта Марта оглянуться боялась, чтобы не увидеть сострадающий взгляд и не услышать: «Как же мы об этом не подумали…»

Было обидно по-детски — вроде как совсем уже разрешили, но потом не дозволили…

И страшно: а вдруг и в самом деле… это самое… Жиль её убьёт, если с ней что-то случится. Нет, конечно, не убьёт, глупости, но ужасно разозлится и… наверное, будет прав. Она…

Да по всему выходит, что никак не имеет права рисковать.

— А как же — меньше жертв? — тихо спросила она. — Господин Анри…

Король оторвался, наконец, от созерцания ярко освещённой улицы.