Индийский хлопок и британский интерес. Овеществленная политика в колониальную эпоху

Если смотреть на ситуацию в Нагпурском княжестве через призму англоязычных источников, то кажется, что наполняемость событиями или какой-то активной жизнедеятельностью временного отрезка в два десятка лет начиная с 1830 г. на этой территории обеспечивалась именно британцами. В то время как, по их мнению, раджа тратил время в увеселениях, чрезмерных возлияниях, зенане, за тратой казны и не слишком усердным исполнением своих обязанностей[153], англичане были вовсю заняты созидательным трудом. Джон Росселли в книге, посвященной генерал-губернатору Индии Уильяму Бентинку, сравнивал его с активным управляющим вымышленной южноамериканской республики Костагуана, героем книги «Ностромо», автор которой Дж. Конрад вкладывал немало иронии в фразу о том, что «„материальные интересы“, переместившись из более богатых частей мира, принесут далеким и страдающим обществам „закон, честность, порядок и безопасность“. Однако во времена индустриальной революции вера в „материальные интересы“ как способ освобождения от оков дикости была безграничной» [Росселли 1974: 272]. Более того, именно в Англии, колыбели промышленной революции, планировались конкретные составляющие созидательной, сугубо материальной деятельности и конструировались процессы, которые должны были происходить в Индии вообще и в Центральной Индии в частности.

Глава 2 Британские заботы: урожаи, дороги, налоги

Победный марш фритреда

Начиная с 1815–1816 гг. в Англии нарастали протестные настроения, направленные против хлебных законов, роста цен и безработицы. Очень быстро они стали приобретать политический окрас, «когда борьба против хлебных законов, продовольственные волнения, движение разрушителей машин стали переплетаться с идеей о парламентской реформе, которая повсеместно завоевывала все большее число сторонников» [Айзенштат 2007: 98]. Приход к власти в 1830 г. вигского правительства графа Грея (1830–1834) ознаменовал начало либерализации английской политики в различных областях. Первым шагом на этом пути стала парламентская реформа 1832 г., которая привела к увеличению электората и перераспределению мест в парламенте. В частности было ликвидировано 56 «гнилых» местечек. «Освободившиеся 144 места в парламенте достались графствам и городам. В результате 42 города получили право посылать депутатов – среди них такие крупные индустриальные центры, как Манчестер, Бирмингем, Лидс, Шеффилд и другие» [Там же: 121]. Таким образом, представители торгово-промышленного капитала заметно увеличили свое представительство в английском парламенте, в результате чего сторонники фритреда составили влиятельную группу в палате общин. Их экономические интересы были связаны с заморскими землями, в частности колониями, которые рассматривались им как необходимые источники сырья, выгодные рынки сбыта и привлекательные объекты для инвестирования излишков капиталов. Основное внимание коммерческих кругов было приковано к Британской Индии, превратившейся к началу 1830-х гг. в одну из главных ценностей Британской империи. Это обусловило то, что острые проблемы управления и экономической стратегии, как в Англии, так и в Индии в пространстве политической борьбы и дискуссий в 1830–1850-е гг. были тесно переплетены, их решение зачастую лоббировались одними и теми же людьми. Английские предприниматели находили поддержку у возвращавшихся на родину после многолетней службы в Индии чиновников и военных и нередко выступали с ними в унисон. Последние обладали богатыми сведениями о колонии, знали ситуацию изнутри, часто имели свой взгляд на события в Индии, не всегда совпадавший с официальным курсом британских властей, и стремились сделать эти знания достоянием широкой общественности, используя в свою очередь возможности и влияние набирающих политическую мощь и вес представителей промышленных кругов Великобритании.